В это время Шелепин на Политбюро опрометчиво и резко выступил за отказ от привилегий для начальства — о зарплатах, дачах, специальном питании, машинах и охране. Члены Политбюро молча выслушали его и отклонили его наивные и опасные предложения навсегда.
Брежнев был ближе для них и для народа. Он работал на заводе, в годы Великой Отечественной войны воевал от начала до конца. Потом поднимал целину и был первым секретарем в Молдавии и в Казахстане, дружил с военными и промышленниками. А Шелепин, работая в комсомоле, в КГБ и Комитете партийногосударственного контроля, нажил слишком много врагов.
Получив власть, Брежнев знал, как ей пользоваться, и отдавать ее не собирался. Он реально оценивал, кто в партийной элите за него, а кто против. Единственным его противником был Шелепин и его команда. И Брежнев со своими сторонниками жестко и коварно начал борьбу против них. На его стороне действовали Суслов и Кириленко, а потом к ним подключился и новый председатель КГБ Андропов. Вместе они постепенно лишили Шелепина всех опор на властные структуры.
Брежнев быстро понял свою ошибку и уже на Пленуме 6 декабря 1965 года поставил вопрос о преобразовании Комитета партийно-государственного контроля в Комитет народного контроля. Всем членам ЦК было ясно, для чего это делается, поэтому никто из них стал задавать вопросы и выступать.
Однако в своем выступлении Леонид Ильич решил четко пояснить смысл преобразований — председатель Комитета народного контроля не должен быть по положению секретарем ЦК и заместителем председателя Совмина:
— В связи с этим имеется в виду, что Шелепин не будет председателем Комитета народного контроля. Он останется секретарем ЦК, а вопрос об освобождении его от обязанностей заместителя председателя Совета Министров будет решать сессия Верховного Совета.
И члены ЦК единодушно согласились с Брежневым.
Шелепин обладал способностью сплачивать вокруг себя людей. Некоторые из них остаются его поклонниками до сих пор. Поэтому тогда в СССР и за рубежом многие были уверены, что он вскоре станет главой государства.
Приехав в Москву, поступив в институт, Шелепин быстро сделал карьеру в комсомоле, партии и в Политбюро. Однако за десять лет он умудрился поучаствовать в трех заговорах, в результате проиграл в схватке за власть с Брежневым и был исключен из большой политики. Став членом Политбюро, он хотел, чтобы его фотографии и портреты исчезли из всех кабинетов, а его имя перестали упоминать в СМИ.
Кроме того, он отказался от многих льгот и привилегий власти. Но он хотел этого для всей партноменклатуры, однако Политбюро решило, что справедливо будет, если этой чести удостоится один он. Поэтому, когда его отправили на пенсию и он попросил сохранить для себя хотя бы небольшие льготы. Политбюро единогласно ему в этом отказало. В таком поступке была своя логика, вожди как бы удовлетворили его давние пожелания, но в то же время это было очень похоже на мелкую месть строптивому коллеге, который еще и участвовал в интригах и заговорах против них.
Шелепин вместе с маршалом Жуковым и председателем КГБ Серовым сначала спас Хрущева во время заговора против него Маленкова, Молотова и Кагановича, но затем вошел в историю как активный организатор свержения Хрущева и как реальный претендент на должность главы государства.
Когда он оказался в опале, люди, прежде заискивавшие перед ним, перестали с ним здороваться. Шелепин тяжело переживал это и стал сторониться людей. Однако он ни о чем не жалел и не раскаивался в сделанном. А сделал он немало хорошего, но ошибок совершил еще больше. Время для таких, как он, наступило только в годы перестройки. История не знает сослагательного наклонения, поэтому никому не известно, как он повел бы себя в роли демократического реформатора.
Тогда, на июльском пленуме ЦК 1953 года, Хрущев потребовал «разумного сокращения» КГБ. При Хрущеве часть партноменклатуры действительно считала, что чекистам не хватает реальной работы и они ее придумывают: шпионов мало, а чекистов много, на всех шпионов не хватало. Тем более что выяснилось — за «сомнительные» разговоры людей можно не сажать или сажать, но ненадолго.
Шелепин предложил сократить аппарат еще на 3200 оперативных работников. Предложение было принято. В феврале 1960 года он издал приказ, в котором говорилось: «Не изжито стремление обеспечить чекистским наблюдением многие объекты, где, по существу, нет серьезных интересов с точки зрения обеспечения государственной безопасности».