В противовес этому военная элита через ЦК выдвинула в качестве идеолога начальника Главного политического управления генерала армии Епишева, мнение которого в партноменклатуре было более весомым. В армии была запрещена подписка на журнал «Новый мир», и атаки на журнал ориентированных на Генеральный штаб писателей Кочетова. Сафронова и Соболева стали более агрессивными.
В этот период во внутренней политике в СССР было много неразберихи и скрытого противоборства элит. Команду Шелепина подслушивали, хотя Семичастный был председателем КГБ. Занимался партийной цензурой Общий отдел, являвшийся преемником «Особого отдела и особых секторов партийных комитетов» — партийной разведки и контрразведки, который возглавлял Боголюбов.
Заговор Шелепина. Ретроспектива
Клавдий Михайлович Боголюбов (1911–1996). С 1941 года на партийной работе. В 1944 по 1963-й — в аппарате ЦК. с 1963 по 1965-й — зампредседателя Госкомитета по печати, в 1966–1968 годах — заместитель заведующего Общим отделом ЦК, с 1968 по 1982-й — первый заместитель, а с 1982 по 1985-й — заведующий Общим отделом. С 1985 года на пенсии.
Именно он при всех сменах власти в стране первым знал о смерти руководителей партии, оповещал об этом членов Политбюро и участвовал во всех оргме-роприятиях и интригах в высшем руководстве страны, в выборе главой партии и государства Горбачева.
При Брежневе Черненко восстановил заведенную еще Сталиным «аппаратуру», с помощью которой можно было прослушивать разговоры руководителей на Старой площади, в том числе на пятом этаже, где располагались члены Политбюро. Не случайно маршал Ахромеев за сутки до избрания Горбачева генеральным секретарем знал об этом еще до двух заседаний Политбюро, когда только на втором сторонники Горбачева победили. Также один из руководителей Минобороны за два года до добровольного ухода в отставку Ельцина знал, кто будет его преемником.
Когда замысел сместить с поста генсека Брежнева не удался, команда Шелепина постаралась представить себя наивными простаками. Им неприятно было вспоминать о своей неудаче, о неопытности и политическом непрофессионализме. Кроме того, их борьба за власть, хотя и скрытная, но настолько ожесточенная, что о некоторых ее эпизодах небезопасно было вспоминать. Речь шла не только в борьбе за власть в стране, но и во всем мире, а это касалось армии и КГБ и составляло государственную тайну.
Тем более сегодня кажется странным, что после ухода Хрущева, которого помогли убрать с политической сцены Шелепин и Суслов, не пострадали только Шелепин, Суслов и Семичастный с командой руководителей, пришедших из партии и комсомола, а большинство рядовых участников заговора ушли сами или их попросили уйти.
Сердюку Подгорный сразу предложил написать заявление об уходе, и Шелепин его не защитил. Воронову предложили должность заместителя редактора «Правды», но вскоре его отправили за границу и в Москву он не вернулся. Александру Яковлеву повезло — его Суслов отправил послом в Канаду. Из ЦК убрали Миронова, который вскоре вместе с маршалом Бирюзовым погиб в странной авиакатастрофе при подлете к Белграду.
Однако достаточно было одного выступления Шелепина об одесской китобойной флотилии «Слава», поддержанного Сусловым, чтобы и Шелест и Подгорный потерпели поражение, а Брежнев промолчал.
В июне Генштаб, министр обороны Малиновский, Брежнев и Громыко в ответ на агрессивное поведение США и НАТО дважды попытались начать малую третью мировую войну в Европе, но им противостояли не только Микоян, Шелепин и Суслов. Планы Генерального штаба по захвату за пять дней всей Европы, ранее предложенные Хрущеву министром обороны Гречко, многие военачальники считали реальными.
В мае 1965 года США усилили бомбардировки Северного Вьетнама и начали интервенцию в Доминиканскую Республику. На заседании Президиума ЦК выступил Малиновский с оценкой положения и с предложениями по поручению Брежнева.
Предлагалось в Берлине и на границе с Западной Германией провести военные демонстрации, перекинуть туда части ВДВ и другие войска в Германию и Венгрию. Министр подчеркнул, что нам нужно быть готовыми ударить по Западному Берлину: «Вообще нам в связи с создавшейся обстановкой следует не бояться идти на риск войны», — рассказывал позже Микоян, который резко выступил против военных авантюр.