Существует много версий, объясняющих «везение» Ильина и «везение» уцелевшего Брежнева, которые оправдывают поведение сотрудников КГБ и охраны Кремля, допустивших это покушение. Не менее странно, но понятно решение объявить Ильина, убийцу и террориста, сумасшедшим и сохранить ему жизнь — в СССР не могло быть террористов, покушающихся на партию и государство, по определению.
Поэтому, проведя 20 лет в психбольницах, Ильин остался совершенно нормальным, был освобожден в 1990 году, получил в Ленинграде однокомнатную квартиру и зарплату за все 22 года службы, потому что «случайно» не был уволен и в воинской части числился «больным».
Ни Андропов, ни подчиненные ему офицеры КГБ — комендант Кремля и начальник охраны Брежнева — никто не понес никакого наказания за покушение на генсека. Однако был уволен назначенный Семичастным начальник Ленинградского управления КГБ.
Брежнев знал или догадывался, кем было организовано покушение. Знал или догадывался и Андропов, который сам на работу и с работы ездил по разным маршрутам и постоянно менял машины. До него бывшие руководители госбезопасности — Семичастный, Шелепин, Серов и Берия — так о своей безопасности не беспокоились.
Во второй половине 70-х годов правительственный ЗИЛ утром следовал из Завидова в Москву, в нем шесть офицеров личной охраны Брежнева возвращались домой после смены. Неожиданно сбоку вылетела грузовая военная машина, за рулем был молодой солдат срочной службы. Он при повороте не посмотрел влево. Водитель личной охраны Брежнева, обладая быстрой реакцией, сумел увернуться от прямого столкновения, но в тот же момент в ЗИЛ врезался неизвестно откуда появившийся на дороге огромный трейлер.
Офицеры охраны, успевшие сгруппироваться, уцелели, но один из них спал, и ему снесло часть головы. У другого офицера было сломано шесть ребер, остальные также получили переломы, ушибы, ссадины. К счастью, Брежнева в том ЗИЛе не было. Хотя многим было известно, что на дороге в Завидово и обратно Леонид Ильич имеет склонность сам садиться за руль и лихо управляет автомобилем.
Известно, что ситуация с ДТП была типичной, как и случаи смертей с отравлениями и инфарктами. Очень похожая по множеству случайностей была также и гибель первого секретаря Белоруссии Машерова. Другая была связана с покушением на адвоката «Гласности» Татьяну Кузнецову. О смертях во время сна и от острой сердечной недостаточности будет рассказано далее.
В июле 1983 года, когда руководитель Комитета по профтехобразованию Булгаков ушел на пенсию, а бывший подчиненный Шелепина — Саюшев ушел из Комитета и стал гендиректором ВДНХ СССР, Шелепин рассчитывал, что теперь его сделают председателем Комитета и зто послужит его постепенному возвращению на верхний уровень власти.
Но хотя Брежнева уже не было, Андропов остался, и опала с Шелепина не была снята. Новым председателем Комитета назначили Петровичева, который стал увольнять с работы людей только за дружбу с Шелепиным. Этого Шелепин не смог перенести и подал заявление о выходе на пенсию.
Однако даже в опале у Шелепина осталось много друзей, которые считали его умным, порядочным и добрым человеком, который искренне служил своей стране. Он был до щепетильности честным человеком. У него не было ни дачи, ни машины. Власть портит, но друзья были уверены, что Шелепин — исключение, хотя ему и не хватало фронтовой закалки. Тем из его коллег, кто прошел через ад войны, в гражданской жизни было легче, а Шелепин растерялся и перестал общаться.
В апреле 1984 года его отправили на небольшую пенсию и он написал письмо новому генеральному секретарю ЦК Черненко, который только что вернул партбилет Молотову, исключенному из партии при Хрущеве, и был очень доволен своим поступком. На заседании Политбюро Черненко решил посоветоваться по этому вопросу с коллегами и сообщил, что Шелепин просит для себя обеспечения на уровне бывших членов Политбюро, но Устинов отреагировал сразу и резко:
— С него вполне достаточно того, что он получил при уходе на пенсию. Зря он ставит такой вопрос.
Однако демократичный Черненко мягко ушел от решения вопроса:
— Я думаю, что по этим вопросам мы пока ограничимся обменом мнениями.