Куусинен и Андропов в годы хрущевской оттепели работали над созданием психологической матрицы уничтожения сообщества референтов и консультантов, реально ставших агентами влияния Запада и Израиля.
Желание реформировать СССР, который действительно нуждался в реформах, в деятельности этого сообщества неизменно связывалось с презрением к собственной стране, преклонением перед Западом и троцкистскими взглядами, в основе которых было неверие или нежелание верить в силы и возможности русского народа. При Горбачеве именно эта ущербность обернулась деградацией страны и катастрофой уступок Западу ценой попрания национальных интересов, очернением российской истории, традиций, исторических мифов и святынь.
Во имя лживых лозунгов перестройки, гласности, демократии и общечеловеческих ценностей были уничтожены уникальные научно-технические и экономические проекты, пускали под нож прекрасную технику и разжигался антирусский сепаратизм в Закавказье и Прибалтике. Перестроечные «реформы» и либеральные рынок и демократия обернулись трагедией для Российского государства и народа, сравнимой с ущербом от фашистской агрессии в годы Великой Отечественной войны.
Но в мире нашлись страны, которые не попали в ловушки Запада и смогли найти самостоятельный путь развития. Это Китай и Куба, Белоруссия и Вьетнам… К сожалению, российская историческая наука и наука о современном обществе до сих пор находится в зависимости от Запада. Но нейтрального знания не бывает. На войне как на войне. Отсутствие национальной идеологии и культуры — это признание собственного отражения, которое неизбежно ведет к гибели нации и государства.
Тацит учил, что в битве проигрывает тот, кто первым опускает глаза, потому тот, кто хочет выиграть битву за XXI век, должен смело смотреть в глаза реальности и верить в свои силы.
В Политбюро и ЦК многие не любили друг друга. Все — Суслова и Андропова. И Брежневу это нравилось. Устинов — Гречко, Андропов — Гришина. Устинов — Романова, Андропов — Щелокова, Цинева и Цвигуна. Цинев — Цвигуна. Щербицкий — Андропова. Но они по возможности старались скрывать свои личные симпатии и антипатии по целому ряду причин.
Во-первых, это противоречило принципу единства партии, а Политбюро обязано было подавать пример членам ЦК и рядовым коммунистам. Во-вторых, в ЦК и в Политбюро существовали группировки и кланы, которые незримо соперничали за влияние в партии и государстве, а также за близость к генеральному секретарю, который в стране всегда являлся «истиной в последней инстанции».
Андропов прорабатывал с Вольским план ликвидации национальных республик и разделение страны на штаты. В итоге был подготовлен проект с 41 штатом, но смерть Андропова не дала его осуществить.
Андропов был суровым человеком, он никогда не интересовался личными делами окружающих, их семьей и детьми. Возможно потому, что эти же проблемы лично для него были болезненной и опасной темой, поэтому он старался избегать ее в общении с людьми.
Разгром «Русской партии»
Когда говорят о «русской партии» в КПСС, то либеральная российская интеллигенция имеет в виду сплоченную группу в руководстве СССР, которая в 60—80-е годы пыталась насаждать идеологию русского великодержавного шовинизма и неприятия «демократических ценностей», инициировала преследование евреев и диссидентов, хотела реабилитировать Сталина и препятствовала либерализации режима.
Историк Митрохин и писатель Байгушев одновременно попытались объективно объяснить суть этого политико-культурного явления — «русской партии». Не вызывает сомнений, что к «русистам», как называл их Андропов, можно отнести многих литераторов, ученых и художников. Это В. Ганичев, В. Солоухин, В. Астафьев. В. Распутин, В. Белов. М. Лобанов. Л. Бородин, В. Осипов. С. Семанов, Н. Яковлев, А. Кузьмин, И. Фроянов. И. Шафаревич, И. Глазунов и другие.
В числе их покровителей в первую очередь называют председателя КГБ члена Политбюро Александра Шелепина.
Однако истоки «русской партии» можно найти еще в «Ленинградском деле». Дело в том. что отношение интеллигенции к русскому вопросу всегда было двойственным. Одни ценили Сталина как первого руководителя СССР, начавшего реальный процесс возвращения к великому прошлому России.
Другие в первую очередь видели в Сталине продолжателя революционных дел большевиков-интернационалистов и Ленина, уничтожавших русское крестьянство в годы коллективизации и использовавших патриотическую пропаганду для усиления личной власти.