Отдел «П» в действительности являлся спецрезидентурой КГБ, подчинявшейся лично Андропову, и в узком кругу осведомленных о его деятельности именовался «Фирмой».
Удачным прикрытием для создания агентурной сети среди западных бизнесменов и политиков для Питовранова стала его 15-летняя работа в Торгово-промышленной палате СССР. Среди добытых материалов было и разоблачение советского дипломата (возможно, Шеварднадзе), который работал на США. Но Брежнев не поверил и заниматься этим запретил, потому что не только он. но и сам Андропов покровительствовали Шеварднадзе.
Питовранов позже рассказывал, что отдел «П» занимался секретными военными разработками, в том числе способами доставки малогабаритных атомных зарядов на морских судах, замаскированных под мирные.
Существуют различные версии ликвидации отдела «П». Питовранов считал, что Крючков, возглавлявший Первое главное управление КГБ, подозрительно относился к деятельности отдела, дублировавшего его функции. Поэтому Питовранов вынужден был согласиться, чтобы в отдел на должность первого заместителя взяли протеже Крючкова — Николая Кутергина. который был допущен к оперативным разработкам.
В 1984 году он внезапно сбежал на Запад, и оказалось, что все агенты, завербованные с его участием, были дезинформаторами, потому что за десять лет работы на ЦРУ Кутергин выдал всю агентуру отдела «П» и немало информации о ПГУ в целом.
Однако остается непонятным, почему после бегства Кутергина и колоссального ущерба от его шпионской деятельности пострадал только Питовранов и его отдел, а не Крючков, чьим человеком был Кутергин. Впрочем, суровые оргвыводы в СССР были только после разоблачения шпиона Пеньковского, тогда пострадали не только председатель КГБ Серов, но и маршалы в Министерстве обороны.
Крючков, Александр Яковлев и Шеварднадзе, наоборот, при Горбачеве стали его главными помощниками и архитекторами перестройки: Крючков — председателем КГБ, Яковлев — идеологом партии, а Шеварднадзе — посредником сближения с Западом. Однако если роль Горбачева, Яковлева и Шеварднадзе как разрушителей СССР не вызывает сомнений, то деятельность Крючкова остается неясной.
Обозревателю журнала «Власти» Евгению Жирнову Питовранов так рассказывал о своей деятельности: «После того как Андропов был назначен председателем комитета госбезопасности, через несколько дней мне позвонили и попросили явиться в ЦК. В приемной Брежнева, которую освободил помощник генсека Цуканов, Юрий Владимирович провел со мной продолжительную беседу. Она касалась очень многих тем: работа органов на местах, в Центре, как Центр руководит местными органами, как координируется работа разведки и контрразведки — в общем была обзорная беседа о том, как и чем живет комитет госбезопасности.
— Ты пойми, — говорил Андропов, — я к этим делам мало имел отношения. Имел, но со стороны. Мне тебя отрекомендовали как опытного и умного человека, вот я и решил поговорить.
Я считал Андропова одним из самых сильных руководителей ЦК, но в деле госбезопасности тогда он был новичок и хотел во все вникнуть.
Конец беседы был неожиданным для меня. Андропов сказал:
— Мне известно, что у товарища Сталина твердо сидела в голове мысль о том, что нам нельзя ограничиваться той структурой разведывательной работы, которая существует на сегодня. Должны быть какие-то возможности перепроверки данных, получаемых по линии разведки КГБ, по линии ГРУ. Нужно какое-то дополнение к тому, что они делают. Так, чтобы это было и конспиративно, и полезно для государства.
Подумай над тем, какую структуру, параллельную существующим органам госбезопасности, можно было бы предложить. Но прежде всего нужно все взвесить, обдумать и решить принципиально, стоит это делать или не стоит.
— Это очень сложный вопрос, — говорю. — У меня пока по полочкам не разложилось, в каком направлении я должен думать. Каким временем я располагаю?
— Неделя-полторы.
Прощаясь, Андропов сказал:
— Сюда больше не приходи. Позже я скажу, куда явиться».
Факт такого разговора сотрудники ПГУ подтверждают, но считают, что в действительности он происходил не в 1967-м, а в 1969 году, и для получения доступа к новому председателю КГБ Питовранов организовал целую пропагандистскую кампанию рекламы несправедливо отправленного в отставку генерала, которого ценил Сталин, а также что у Питовранова есть идея, как использовать западный капитализм на пользу социалистической разведке. Идея Андропову понравилась.