Когда они вошли в крошечную комнатку Галена, он вытащил из-за стола стул с высокой, прямой спинкой и предложил Гауэну. Не было смысла откладывать. Он знал, что должен делать.
Гауэн осмотрелся.
– Я считал, что очистил свою комнату от всего лишнего. Но эта вообще выглядит нежилой.
Голые, окрашенные в серый цвет, стены, аккуратно заправленная кровать, все вещи разложены по ящикам стола или убраны в шкаф, где они располагались в строгом порядке. Все лишнее было убрано до тех пор, пока Галену не захочется вытащить это.
Гален сел на кровать напротив Гауэна, ему было неловко начинать разговор.
– Мне хотелось бы узнать твое мнение по одному вопросу. Чисто теоретически. Ты знаешь о моем заклинании уничтожения, о том, что оно делает – выгрызает сферический участок пространства и уничтожает всю материю, которая в нем находится.
Гауэн кивнул.
– Я тут подумал, нельзя ли применить это заклинание в хирургии, как орудие при операции, когда, например, необходимо вырезать опухоль или пораженный болезнью участок ткани.
Глаза Гауэна округлились, он разинул рот, будто хотел ответить, но слова застряли у него внутри. Конечно, он счел идею безумной, каковой она на самом деле и была. Но Гауэн не произнес этого вслух, подождал несколько секунд, и только потом ответил:
– Я считал это заклинание слишком опасным. Оно высвобождает огромную энергию.
– Так оно и есть.
Гауэн сложил руки, постучал толстыми пальцами.
– Ответ будет зависеть от многих переменных. Я уверен, они тебе тоже известны. Насколько точно ты можешь задавать размер и местоположение сферы?
– Довольно точно.
– Этого недостаточно. Ты должен быть уверен в том, что сфера не захватит ничего лишнего. Если, например, убрать фрагмент сосуда, то его концы необходимо закрыть.
Еще один большой вопрос в том, какой эффект заклинание может оказать на окружающие ткани. Помню, как ты впервые наложил это заклинание, в тренировочном зале на Сууме. Оно, кажется, вызвало тогда значительные искажения пространства-времени. Не думаю, что мне бы понравилось, если бы что-то, настолько энергетически заряженное, проникло в мое тело даже на мгновение. Больше ничего сказать не могу, пока не будет проведено значительное количество испытаний.
Для начала ты можешь испытать его на какой-либо ткани. На плесени или бактериях. Тогда ты намного больше узнаешь о точности заклинания и о любых побочных эффектах. Хотя и это не даст тебе представления о том, что произойдет в случае с более сложным организмом.
Гален сам подумывал об экспериментах с какой-либо тканью, но он не решался на опыты с заклинанием уничтожения, потому что боялся потерять контроль, как это уже произошло с ним на Тенотке. Он не знал, сможет ли остановиться, когда вихрь энергии обрушится на него, а вслед за ним вдоль меридианов его биотека распространится раскаленная волна, заставляя его петь от восторга. Если ему придется наложить это заклинание, то он рискнет сделать это только один раз.
Гауэн просто высказал подтверждение мыслям Галена: сама идея слишком опасна, и он должным образом не готов к тому, чтобы воплотить ее.
– Приведи мне какой-нибудь пример, – попросил Гауэн, – как можно, теоретически использовать это?
Гален понимал, что ступает на шаткую почву, но продолжил.
– Вообрази, что у кого-то внутри, в месте, куда очень тяжело добраться, образовалась опухоль… допустим, в позвоночнике, – Гален создал в воздухе между ними изображение сканограммы собственного позвоночника. – Допустим, здесь, рядом с концом этой пряди биотека, и примерно вот такого размера. И ты хочешь вырезать ее.
Гауэн пристально смотрел на него.
– Методами традиционной хирургии сюда очень сложно добраться. Но возможно. Если бы я решил использовать твой метод, то беспокоился бы том, что сфера может захватить окружающие нервные волокна и серьезно повредить их. Даже если бы ты смог убедить меня, что этого не произойдет, в процессе действия заклинания нервные волокна все равно могут оказаться серьезно травмированными. Залечить их со временем, в принципе, возможно, но, если ты спрашиваешь моего совета, то я бы предпочел традиционные методы. Они менее рискованны и более изучены.
Гален кивнул. Он не мог продолжать расспросы, не выдав при этом своих намерений.
Уголки губ Гауэна слегка изогнулись вверх, придав его лицу страдающее выражение.
– Я знаю, что ты когда-то хотел стать целителем и восхищаюсь твоей попыткой превратить нечто, столь разрушительное, во что-то созидающее. Попытка, достойная одобрения. Но в этом случае, я думаю, что риск намного больше потенциальной пользы метода. Подобную работу можно выполнить, пользуясь традиционными приемами целительства магов, или современными хирургическими методами. Я бы прибег к твоему методу лишь в том случае, если бы не мог воспользоваться никаким другим.
Гауэн замолчал и принялся снова пристально рассматривать изображение, висящее в воздухе между ними. Гален почувствовал, что Гауэн начал складывать вместе кусочки мозаики.
Отвлекающий взмах руки, и Гален убрал изображение.
– Спасибо за помощь. Я с самого начала знал, что это была дикая идея. Мне просто нужно было услышать эту оценку от кого-то еще, – Гален встал, пытаясь завершить разговор.
– Мне бы хотелось, чтобы мое мнение оказалось более оптимистичным. Надеюсь, что ты не оставишь попыток найти позитивное применение своему заклинанию. Оно должно существовать, я в этом уверен, потому что биотек – наше благословение, завещанное нам таратимудами, и его предназначение – вести нас к благу, – Гауэн улыбнулся, его лицо осветилось ожиданием и надеждой. – Биотек, связанный с базовыми постулатами Вселенной, по своей природе обладает огромным потенциалом – как разрушительным, так и к созидательным. И иногда бывает очень трудно увидеть разницу. Когда мы достигнем полного, духовного единения с биотеком, то нашему взгляду откроется дорога, по которой следует идти. Мы испытаем озарение и, наконец, поймем, в чем состоит воля биотека, и в чем состоит воля Вселенной.
Гален не ответил, и Гауэн тоже поднялся. В тесной комнатке воцарилось неловкое молчание.
– Мне так жаль, что мы все больше отдаляемся друг от друга, – произнес Гауэн. – Мне известно, что у Предела случилось кое-что, о чем ты мне не можешь рассказать. Я бы хотел понять. И, даже не понимая, я считаю себя твоим другом. Я знаю, если бы не ты, Блейлок никогда бы не вернулся с Тенотка. За это я тебе бесконечно благодарен.
Гален опустил глаза, припомнив, как мало его тогда волновала безопасность Блейлока.
Гауэн взял его за руку, и Галеном овладело желание вырвать ее, но он подавил это желание.
– Пожалуйста, не действуй опрометчиво. И не делай того, что может тебе повредить. Блейлок очень высоко отзывается о тебе, хотя, думаю, что ты можешь и не знать об этом. Он действительно верит в то, что ты ближе всех нас подошел к достижению единства с биотеком.
Гален издал резкий, горький смешок, и Гауэн подскочил, выпустил его руку.
– Это комплимент, – сказал Гауэн.
– Знаю. Прости. Ты меня удивил, – Гален подошел к двери, нажал на панель, чтобы открыть ее. – Спасибо за помощь.
– Рад, что мне представилась такая возможность, – Гауэн вышел в коридор, поклонился. – Да пребудет с тобой благословение Вирден.
Гален поклонился, дверь между ними закрылась.
Он выпрямился, и какое-то время стоял неподвижно, сконцентрировавшись на упражнениях на сосредоточение, заставляя мысли снова возвратиться на узкую, безопасную тропинку, укрепляя стены, отделяющие его от всего мира. А потом он сделал то, чего никогда не делал с тех пор, как оказался здесь. Опустился на колени перед нижним ящиком одежного шкафа и выдвинул его. Внутри одиноко лежал аккуратно свернутый, испачканный кровью шарф. Вид его произвел на Галена меньшее впечатление, чем он предполагал.
Гален стянул перчатки, отложил их в сторону. Вытащил сверток из ящика, сел с ним на кровать. Провел обожженными пальцами по его покрытой выпуклостями узора и пятнами грязи поверхности.