Контролировать Око невозможно. А если он сможет по-прежнему контролировать самого себя, то это сделает его лишь более эффективным винтиком военной машины Теней.
Но, если он не сможет взять Око под свой контроль, то оно возьмет под контроль его. Третьего не дано.
Свет колонны тускнел, и Гален каким-то странным образом, так бывает во сне, понял, что Вирден умирает. Он обеими руками обнял холодный камень.
— Пожалуйста, скажи, что мне делать? Скажи.
Она не ответила. За тысячу лет она не нашла способа выбраться отсюда. А теперь ему предстоит служить вместо нее следующую тысячу лет, неся хаос и смерть. Джона убьют, союз распадется, Тени победят, Элизар и Разил возродят на крови Орден техномагов.
Свет погас.
Он остался стоять на месте, как потерянный.
Кончики пальцев, которыми он до сих пор сжимал колонну, вдруг ощутили легкое покалывание, похожее на слабые удары электрического тока. Странная волна прокатилась по его телу от рук к голове. Она несла в себе желание, печаль, облегчение. А потом она стихла.
Колонна поблекла. Исчезла.
Нынешние ощущения были очень похожими на те, что он испытал, когда умирал Элрик. Гален поежился, скрестил руки на груди. Тогда он не хотел задумываться об этом. Но сейчас это снова произошло. Что это было? Какой-то посмертный всплеск энергии? Эхо эха… чего-то?
В обоих случаях это произошло во время электронного воплощения, во время действия заклинания связи, которое, непонятным образом, позволяет двум разумам встречаться и общаться в некоем месте, и все эта процедура была очень похожа на сон. Но, если личность, с которой он общался, умерла, то чьи эмоции он почувствовал?
Когда он рвал ногтями густой мох, пытаясь добраться до Элрика, то на мгновение, когда электрическая волна пробежала сквозь его тело, он поверил, что каким-то образом ощутил Элрика, почувствовал, как тот умирает. Но, задумавшись об этом сейчас, Гален понял, что ошибался. Он лучше всех знал Элрика, и, это было ему ясно, почувствовал он тогда не Элрика. Хотя Элрик мог испытывать сожаление, желание продолжать, те эмоции, что почувствовал тогда Гален, были слишком простыми, чересчур фундаментальными, они не могли принадлежать Элрику.
И сейчас, с уходом Вирден, ощущения слегка отличались, но, тем не менее, сохраняли ту же простоту и чистоту.
И, какой бы дикостью это ни казалось, Гален мог подумать лишь об одном — о том, что и тогда, и сейчас, он принял какие-то сигналы от биотека умирающих магов. А что, если биотек жил на несколько секунд дольше своего хозяина, и канал связи, установленный между магами, сохранялся между живым магом и биотеком умершего?
Но Гален почувствовал сильное желание и печаль. А биотек хотел лишь уничтожать. Его собственный биотек постоянно подталкивал Галена к действиям, наслаждался, вибрируя в унисон с Оком. Разил рассказывала, что биотек разговаривал с ней о хаосе, о Вселенной, заново рождающейся в огне и крови. Эти золотые пряди связывали их с тьмой, даже сейчас Гален мог почувствовать жар их желания.
Но Гален понял, что в этом состояла воля Теней. Не сам биотек стремился к уничтожению, его заставляла это делать программа, заложенная Тенями. О желаниях самого биотека Гален ничего не знал. Возможно, биотеку уничтожение нравилось не больше, чем когда-то археологу по имени Анна Шеридан.
Если все так и было, могли ли те чувства являться отражением истинного соединения с биотеком, соединения, более глубокого, чем на уровне программирования Теней, уровня стремления к хаосу и уничтожению?
Гален прислушался к своим собственным ощущениям, но услышал лишь эхо своего отчаяния, точно так же, как он слышал эхо своих команд. Биотек отражал его мысли, исполнял его приказы. Гален хорошо его контролировал.
Бурелл описывала эти взаимоотношения. Биотек развивался, создавая внутри его организма дополнительную систему, подобную второй нервной системе. Биотек со временем стал неким отражением его мозга, научился реагировать на все происходящие там процессы, освоил его стиль мышления. Он наполовину состоит из его ДНК и наполовину из другой, неизвестной. Частично биотек состоял из его собственных клеток, но представлял из себя нечто большее, чем сам Гален. Созданный с применением самых совершенных органических технологий, биотек обладал колоссальной энергией и фантастическими возможностями. Микросхемы, находящиеся в цитоплазме и в клеточной мембране, управляют ростом и функционированием имплантантов, контролируют каждую клетку. Программирование структурирует отношения между магом и биотеком, отравляет их. А в случае с Оком программирование было еще более сильным, ему невозможно сопротивляться.