Элрик наклонил голову. Хотя бы это дело он смог довести до конца.
— Гален прибыл, — сообщил Блейлок.
Остальные согласились выслушать его доклад, дверь распахнулась, впуская Галена.
Едва увидев Галена, Элрик понял, с ним что-то не так. С каждым прошедшим месяцем Гален становился все холоднее, бесстрастнее, выражение его лица становилось все непроницаемее, а когда ему приходилось говорить, он великолепно контролировал свой голос. Это была вовсе не безучастность, которую он демонстрировал в детстве, после смерти родителей. Это была стена, возведенная им вокруг себя усилием воли, за которую не дано пробиться никому: ни Элрику, ни, в особенности, ему самому. Эта стена не предохраняла его от разрушения, а, наоборот, способствовала распаду его личности. Препятствие для тех, кто хотел бы помочь ему. Сегодня утром Элрик угрожал пробить эту стену, и Гален быстро отступил.
Сейчас Элрик видел, что стена трещит, а Гален изо всех сил старается удержать ее. Он встал перед членами Круга и настороженно смотрел на них большими голубыми глазами, удерживая на лице маску спокойствия. Он был в перчатках, которых никогда раньше не носил. Присмотревшись, Элрик заметил, что и одет Гален не так, как утром. Черное пальто, свитер и брюки очень походили на те, что были на нем утром, и Гален, вероятно, надеялся, что никто ничего не заметит. На этот раз он серьезно ранил себя.
Элрику было стыдно оттого, что он узнал об этой привычке Галена от Блейлока. Сам он был слишком занят решением проблем магов и так ничего и не заметил до самого возвращения Галена с Блейлоком от Предела. Но к тому времени Гален не стал бы слушать никаких советов от Элрика.
Существовало много способов, помогавших сохранять контроль. Незачем ранить себя. Но ударить самого себя было инстинктивной реакцией Галена. Испытывая стресс, он наказывал себя, тем самым отступая назад, отдавался тому чувству, в котором находил успокоение в раннем детстве, чувству, говорившему, что он заслуживает наказания.
— Можешь докладывать, — произнес Блейлок.
Гален просто кивнул. Вернувшись от Предела, Гален перестал кланяться Кругу и носить балахон мага.
— Прошу прощения за опоздание. У меня очень плохие новости. Тени снова нанесли удар.
Он бросил быстрый взгляд в сторону Элрика, и Элрик мгновенно понял, что произошло.
— Они атаковали Суум, — сказал Гален.
Элрик прижал ладонь к виску. Ощущение было такое, будто вышедшая из берегов тьма сейчас разнесет его череп на кусочки и вырвется наружу.
Гален создал в воздухе над столом изображение: прибрежные равнины, окутанные облаком пыли. Сквозь эту дымку Элрик смог разглядеть лишь открытые всем ветрам дюны и горы обломков. Все, что осталось от города Тайн.
За первым последовали изображения других городов, но картинка всегда была одна и та же: развалины, развалины, развалины. Город Лок превратился в груду дымящихся руин.
Суум был планетой, полной жизни, редким уголком Вселенной, где можно было насладиться простыми житейскими радостями. Каждое живое существо, каждая травинка на этой планете, каждая капля воды, каждый камень по-своему радовали его. Он любил каждую частицу этой планеты и всю ее целиком — она была частью его самого.
Элрик сам связался с зондами и просмотрел записи, все быстрее и быстрее переключаясь с одного изображения поверхности Суума на другое, но видел лишь одну картину полного опустошения за другой: открытые равнины, превращенные в выжженную пустыню, трещины, уходящие глубоко в недра планеты, гигантские облака пыли, черным покрывалом заволокшие небо.
Его любимый дом, его сердце было уничтожено, а обитатели планеты, которые некогда находились под его защитой, убиты. Он покинул их, чтобы исполнить свой долг. И Тени уничтожили их.
Давление пустоты в его голове превратилось в неодолимую, затмевающую все, боль. Боль распространилась по всему телу, пустота поглощала его, вытесняя из него все, кроме отчаяния.
Он сосредоточил взгляд на Галене, изо всех сил стараясь расслышать, что мальчик говорит, и не потерять при этом самообладания.
— После бомбардировки Элизар, Разил и телепат Банни Оливер высадились поблизости от Лока. Они искали одну из жительниц Суума, которую мы с Элриком хорошо знали — девочку по имени Фа, — рассказ Галена сопровождался сменявшими друг друга различными изображениями. Осторожность Фа, притворная забота Элизара. Голос Галена оставался ровным. — Когда-то я по глупости показал Фа некоторые мои заклинания, и среди них — заклинание уничтожения. Тогда я еще не знал, что это такое. Видимо Банни, когда сканировала меня на Тенотке, узнала об этом. Банни искала в разуме Фа информацию о заклинании уничтожения. Потом она сказала Элизару, что вырванные ею сведения не полны, но, быть может, хватит и этого.