Впервые Блейлок не нашелся, что ответить.
Гален вышел из обожженной комнаты, унося с собой мысли об уничтожении. Наконец-то он мог двигаться вперед.
Глава 8
Гален собирался в путь. Перебирал вещи. Те, что могли ему пригодиться, положил в саквояж. Те, которые, по его мнению, могли оказаться полезными для тех, кого он покидал, сложил в пластиковую коробку. Все остальное выкинул в мусор. Перекладывание вещей помогало ему сохранять спокойствие и сосредоточенность. Одновременно с этим он продолжал выполнять свои упражнения и, поэтому, не мог думать ни о чем постороннем, только о том, что делать с той или иной вещью.
Вещей, стоящих того, чтобы оставить их здесь, оказалось немного: несколько чистых инфокристаллов; кое-что, что могло бы пригодиться в исследовательской работе; пара его собственных мелких изобретений; шарф; флакон с прахом. Возможно, Блейлок сумеет найти место, подходящее для того, чтобы развеять ее останки, и те, из второго флакона, который Гален скоро получит.
Гален отогнал от себя эти мысли. Здесь не должно остаться никаких следов его заклинаний, выведенных им базовых постулатов, результатов исследований биотека, добытых им сведений о Тенях и файлов, переданных ему Бурелл и ее дочерью. Все эти знания он носит в себе, и они умрут вместе с ним.
Вытащил из угла шкафа посох. Глянцевито-черный, длиной около четырех футов, с филигранно выточенными контурами, он удобно лежал в руке Галена: теплый, гладкий, отлично сбалансированный. Гален воспринимал его почти как еще одну руку. Там, куда он направляется, посох ему не пригодится. Посох надо оставить в безопасном месте, он запрограммирован на самоуничтожение в случае смерти хозяина.
Положил посох на кровать, отдельно от остальных вещей. Посох подарил ему Элрик, когда он стал техномагом. Гален смотрел на посох, не в силах оторвать взгляд, его начал бить сильный озноб. Он скрестил на груди руки и принялся раскачиваться взад-вперед.
Пришло сообщение от Блейлока. «Немедленно приходи в комнату Гауэна».
Элрик посвятил жизнь его обучению, и предъявлял к своему ученику самые высокие требования. И планку эту он не снижал никогда, потому что был не первым учителем Галена, причем тот, прежний учитель, отверг необходимость контроля и совершил убийство.
Снова пришло сообщение от Блейлока. «Гален».
«Иду», ответил Гален.
Он не заслуживал того, чтобы Элрик тратил на него столько сил, не заслуживал любви Элрика. Элрик учил его порядку и контролю, но Галена тянуло к тому, чему учили его биологические родители — к хаосу и уничтожению.
Он снова заставил себя отвлечься от этих мыслей, прервал сборы и вышел из комнаты. Коридоры были запружены народом, маги взволнованно обсуждали события прошедшей ночи. Гален шел, смотря себе под ноги, сосредоточившись на ритмичном стуке шагов, считая их. Кое-где голоса звучали гневно, но Гален изо всех сил старался не прислушиваться. На двадцатом шагу кто-то схватил его за плечо. Мойстро.
— Мои соболезнования, — произнес Мойстро своим сильным голосом. — Элрик был великим магом.
— Извини, — ответил, не останавливаясь, Гален.
Зачем Блейлок звал его? Возможно, Гауэн сложил вместе части мозаики и обо всем догадался? Быть может, Блейлок хотел, чтобы он помог Гауэну принять этот факт и смириться. Хотя, если Гауэн узнал правду, принять ее будет для него нелегко. Гален не знал, что можно сказать, чтобы утешить Гауэна. Никакого утешения здесь не было, и быть не могло.
Большая дыра, прожженная им в двери комнаты Гауэна, была занавешена изнутри матерчатой занавеской. Похоже на балахон. Гален нажал на дверной звонок, но не услышал ни звука. Стукнул в дверь, откинул висевший на ней балахон и пролез в дыру.
Блейлок стоял у кровати Гауэна, в ногах, спиной к Галену.
— Я хочу, чтобы ты перенес тело в переднее хранилище, — произнес Блейлок. — Мы совершим обряд для обоих.
Гален не мог понять, к кому обращается Блейлок, и о чьем теле шла речь. Он что, собирался отослать Элрика на другую сторону вместе с Цирцеей? Это было неприемлемо. Подошел ближе.