Комплектующие подобных штук, были сейчас на вес золота.
На станции когда-то разгорелся бой. По оставшимся следам Волк предположил, что неизвестное, Российское подразделение, билось здесь с азиатами. Но всё оружие, как и прочие трофеи кто-то уже собрал, а трупы прибрали себе изменённые. Да так прибрали, что даже целых костяков не осталось.
Обрывки перекрученной одежды, гильзы, остатки экипировки и разбросанная тут и там, раскисшая обувь, стали теми страницами, на которых Борз прочитал историю этого места.
Трагичную и ужасную, как и все прочие истории тех дней.
За заброшенной станцией нас ждал новый тоннель и арка выхода на поверхность. Наполовину заваленная бетонными обломками, но всё ещё проходимая. Она встретила нас гулом сердитого ветра и пасмурным, рассеянным светом.
Экономя батарею, я отключил прибор ночного виденья и задвинул его окуляры на лоб.
Щуря глаза от уже непривычного, дневного света, мы на несколько минут остановились на границе подземелий. Пришлось подождать пока зрение адаптируются к смене освещения.
Утерев выступившие слёзы, я потянулся за маской химической защиты, что болталась всю дорогу на моей шее. Подключённый к общему интерфейсу детектор химического анализа Борза, выдал значительное превышение вредных примесей в окружающем нас воздухе.
Прорезиненный капюшон костюма отсёк большинство звуков, а конструкция надетой маски на лице заставила слушать собственное дыхание. Вдох-выдох, вдох-выдох…
…бесконечная симфония новой жизни под запах резины и кислого пота.
Не желая тащиться по щиколотку в грязи, мы забрались на обломки и перепрыгивая с камня на камень последовали за штурмовой камерой.
Наша цель была уже близко.
Магазин электротехники, расположенный на первых этажах стоящей прямо над входом в низинный город высотки, был нашей целью. Строительные материалы, мебель, бытовую химию и прочие ништяки в рюкзаке не утащишь в достойных количествах. А вот компактный персональный комп, видеокарты, процессоры и всё-то, что цениться разнообразными технарями — запросто. К тому же, судя по известной нам информации, старатели тут ещё не бывали.
До выхода на поверхность мы добирались окружными путями несколько часов и были безумно рады удостовериться в том, что здание торгового центра уцелело. Ну как уцелело…
Облик города безвозвратно изменился. На месте высотки торчал жалкий двадцати трёхэтажный огрызок, чья нижняя часть то ли до второго, то ли до третьего этажа, была завалена обломками снесённой напрочь вершины.
Соседи торгового центра — выглядели ещё хуже.
Весь завокзальный район был завален обломками и искорёженным железом. Топча берцами эту огромную братскую могилу, мы взбирались по склону пока на самом гребне, что упирался в лишённые стекла стены высотки, не проникли в торговый центр.
Внутри нас встретила пыль и тишина.
— Следов совсем нет.
Пересохшее горло, отвыкшее за последние часы от болтовни, заставило меня сглотнуть слюну.
Мы стояли в освещённой арке выбитых ростовых окон. Огромный этаж перед нами, был забит пропылённой офисной мебелью и разнообразным разбитым хламом. Рассеянный свет укрытого свинцовым небом солнца, отталкивал мрак лишь у многочисленных проёмов, но не мог справиться с тьмой, поселившейся в глубине помещений.
Не успев выбраться из подземелий, мы вновь готовились шагнуть в темноту.
Точная планировка здания неизвестна. Торговый центр где-то на первых этажах.
Волк повёл автоматом используя контурный прицел, и осмотрев всё видимое пространство, повернулся ко мне:
Разделимся или вместе?
Я глянул на грязный, непотревоженный чужими ботинками и лапами пол. На залежи бетонной пыли и куски стёкол. На обломки мебели, что торчали там и сям у стен из прочего мусора. Какие-то пластиковые ножки, вывороченный кожаный чехол солидного, офисного кресла и перевёрнутый тут же стол, были покрыты таким слоем песка и пыли, что любое касание наверняка бы оставило на их поверхности метку.
Но меток не было.
— Разделимся. Быстрее найдём лестницу. А если насторожит что, или след какой попалим, сразу стоп и дальше только вместе. Добро?
Снайпер кивнул:
Добро брат.
Не перекинувшись больше и словом, мы разошлись в стороны.
Удерживая в руках пневматическую винтовку, я думал о том, что во всех фильмах ужасов неприятности начинаются именно тогда, когда кто-то отбивается от группы.