ме О’Каллаханов. Нора понимала, что эта фамилия совсем не редкая, особенно в Ирландии. Питер не раз говорил про своих многочисленных родственников. И все же, часто останавливая свой взгляд на лице мисс О’Каллахан, она не могла избавиться от чувства, что видит в ней черты Питера. Ее темные волосы лишь добавляли уверенности предположениям Норы.Долгие годы мисс Гринвуд размышляла, как все могло сложиться, если бы она не упорствовала против замужества с графом Ратлендом. Отец прожил бы долгую жизнь, а ей не пришлось бы служить в чужих домах. Но была уверена – начнись ее жизнь сначала, даже зная, как все сложится, она и тогда не смогла бы стать леди Ратленд. Теперь, глядя на юную Рейчил, Нора лишь утверждалась, что ни при каких обстоятельствах не поступила бы иначе. Это было невозможным с лордом Ратлендом, не было возможным и ни с кем другим.Меньше всего она сожалела о своих отказах мужчинам, предлагавшим взять ее в жены. К ее огромному удивлению, их было двое. Первым оказался камердинер в доме Гриффитсов. Незадолго до того, как Нора должна была покинуть дом, он сделал ей предложение. Заверял, что мисс Гринвуд обязательно будет с ним счастлива. И, пожалуй, был прав по отношению к любой другой женщине. Он мог считаться еще вполне молодым, был добр, не скуп и всегда уважителен. Если бы только Нора нуждалась в этом. Она же, напротив, не мечтала о замужестве, и потому настолько любезно, насколько могла, отказала и уехала в Норфолк.Мистер Гриффитс выплатил Норе жалование за четыре недели и практически нашел ей новое место. Он рекомендовал ее своему университетскому другу, мистеру Джефферсону, который в это самое время искал экономку для своей матери. По приезду в Норфолк, впрочем, оказалось, что за жалование экономки мисс Гринвуд еще придется исполнять обязанности компаньонки, но Нора не роптала. Миссис Джефферсон была женщиной незлобивой и имела лишь три слабости: очень сладкое какао, приключения Сары Кру и составление по десятку ответов на одно и то же письмо. Но, к счастью, она не требовала, чтобы все они были отправлены.Когда миссис Джефферсон отправилась, наконец, на небеса к своему дражайшему мистеру Джей, как любила говорить сама старушка, Нора знала наизусть роман миссис Бёрнетт, который ей приходилось читать ежевечерне на протяжении многих лет, да старый сундук в комнате усопшей хозяйки был забит до отказа письмами, написанными мисс Гринвуд под диктовку миссис Джефферсон.Покинув Норфолк, Нора провела в Лондоне несколько месяцев, за которые успела разбить сердце одного милейшего солиситора. Он служил в какой-то конторе и жил в небольшом домике, в том же районе, где Нора снимала квартиру. Они часто встречались в кондитерской, где, как оказалось, покупали одни и те же пирожные. Каждый раз он норовил угостить ее чаем, от чего мисс Гринвуд решительно отказывалась. Так же решительно она отказалась и от его предложения руки и сердца.Он провожал ее на улице печальными вздохами, и потому Нора с большим облегчением собиралась в Ирландию, откуда получила положительный ответ на свое письмо, написанное ею после того, как она прочитала однажды в газете, что в Блэкруф, Уиклоу, требуется экономка.Свадьба Рейчил О’Каллахан и мистера Макферса была назначена на пятницу 26 августа. К тому времени или немного раньше ожидали возвращения из Чикаго мистера О’Каллахана. Говорили о том, что приедет он один, без сына, который будет вести дела в отсутствие отца. Впрочем, и о скорой окончательной передаче дел сыну говорили тоже. Однако за достоверность подобных слухов никто поручиться не мог, зная характер мистера О’Каллахана, который был слишком живым, энергичным и деятельным человеком. Любые выводы относительно него могли оказаться преждевременными.Миссис О’Каллахан неизменно пренебрежительным тоном заявляла, что человек, в чьих венах, вероятно, нет ни капли крови их семьи унаследует состояние. Или, по крайней мере, внушительную его часть.Хозяин наведывался редко. В последний раз видели его года четыре назад, когда он приехал из Йоханнесбурга, где продавал свою часть в приисках.В Уиклоу он слыл человеком почти легендарным. Хотя и не вхож был в дома высшего класса ввиду своего низкого происхождения. Деньги, нажитые очень быстро, внушали презрение и, пожалуй, зависть. Может быть, именно потому он и предпочитал жить в Чикаго. Хотя в действительности и это не было верно.Вернувшись десять лет назад на родину, мистер О’Каллахан купил Блэкруф, потому что ему понравилось это имение. Но дом почти полностью перестроил, проведя современные коммуникации, отстроив несколько новых помещений, дополнив меблировку. Даже знаменитые черные крыши, которые дали название поместью, он решительно заменил.Здесь он прожил тогда почти год. Потом сорвался в Лондон. А оттуда отправился в США, где и обосновался. Однако нет-нет, да и возвращался в Уиклоу. Словно бы желал вдохнуть родного воздуха. Бог его знает, может быть, это и вдыхало в него жизнь и силы работать дальше – он никогда не жалел себя, всю жизнь превращая в какую-то немыслимую безостановочную карусель. Нет, не развлечение. Это словно бы стало целью его существования. А Ирландия осталась в прошлом. Здесь жила семья, которая давным-давно стала ему чужой. И здесь был дом, в котором он мечтал бы жить когда-то давно, но в котором теперь не прижился, потому что время таких домов неумолимо уходило, а мистер О’Каллахан предпочитал не мыслить категориями прошлого. Он всего лишь отдал ему, этому прошлому, дань.Мистер О’Каллахан приехал в Блэкруф за четыре для до свадьбы Рейчил в новом черном автомобиле Ford Model T, поблескивавшем под солнцем. Вел сам – научился в Чикаго и не считал нужным держать шофера. Когда остановил его во дворе особняка, поморщился. Джейн выгнала слуг к крыльцу встречать его. Эти ее замашки раздражали. Но он подавил свое раздражение – они не виделись с его последнего визита. Не время сердиться.Рейчил, непоседа, бежала впереди всех, не устояв на месте. Живость характера у нее была та же, что и у мистера О’Каллахана.- Дядя Питер! – воскликнула она, целуя его в щеку, стоило ему только выйти из авто. – Дядя Питер, мы ждали вас не раньше среды.- Разочаровал? – спросил он с улыбкой, игравшей на его красивых, четко очерченных губах.- Обрадовали! – фыркнула Рейчил и дала себя обнять. Между ними всегда все было просто с тех пор, как в семье появился добрый дядюшка при деньгах. Пожалуй, Рейчил и была единственной, кто любил его не за деньги, которыми он их снабжал. Они и правда были во всем похожи.Потом взгляд Питера уткнулся в Джейн, вдову младшего братца, спившегося до смерти, когда Рейчил была еще крохой. Джейн кивнула ему с улыбкой, изображая искреннюю радость. Но получалось это у нее всегда скверно. Слуги же выглядели настороженными. Особенно дворецкий, которого уж сколько лет подряд шокировало отсутствие у мистера О’Каллахана личного камердинера. Питер глянул на него, чтобы убедиться в том, что губы Хокинза поджаты не меньше, чем у миссис О’Каллахан. И едва сдержал смешок – все тот же старый пень, в теле которого благородной крови больше, чем во всех О’Каллаханах вместе взятых.Он повернул голову правее, чтобы оценить масштабы катастрофы – невестка наверняка успела дать расчет по меньшей мере половине тех слуг, что были в прошлый его приезд. Только Хокинз, ввиду своего истинного благородства, что очень ценилось миссис О’Каллахан, был неизменен.Он ненавязчиво, почти не присматриваясь, пробежался по лицам, вернулся к Хокинзу и невестке. И вдруг замер. Взгляд заскользил в обратном направлении. Справа от дворецкого стояла женщина средних лет в темном платье и с… лицом… лицом, которое он должен был знать всю свою жизнь.Лицо это было бесстрастно, в то время как мысленно Нора улыбнулась. Питер не узнал ее. Она же узнала его, едва он вышел из автомобиля. Впрочем, у нее было преимущество. Она понимала, что встречает мистера О’Каллахана, и при виде него лишь убедилась, что это не родственник и не однофамилец.Сам Питер О’Каллахан, бывший рабочий с фабрики ее отца, приехал на свадьбу своей племянницы.После паузы, длившейся одно лишь мгновение, он повернулся к невестке, и теперь уже чуть прихрамывая, что не было заметно, едва он показался перед ними, ушел в дом.Миссис О’Каллахан отпустила слуг, и Нора отправилась в свои комнаты, передняя из которых считалась рабочей. Дел у нее было предостаточно, а приезд хозяина и приближающаяся свадьба лишь добавляли забот.Однако сразу после обеда ее вызвали в кабинет хозяина. Судя по всему, этому человеку даже в голову не пришло отдохнуть после поездки. Миссис Гринвуд не заставила себя ждать. Но в кабинет хозяина она входила озадаченной причиной, по которой он ее позвал.Он сидел за большим письменным столом, переодевшийся с дороги и уже отобедавший. Руки его спокойно лежали на столе. А испытующий взгляд был прикован к ней.- Я позвал вас, чтобы поблагодарить за ваши старания, - неожиданно громко сказал мистер О’Каллахан. – И просить передать благодарность кухарке. Обед был изумителен.- Благодарю вас, сэр. Я передам миссис Джонс ваши слова, - чуть кивнув головой, сказала экономка.- Как я понимаю, вы служите у нас с июня?- Да, сэр.- Жалование, которое вам назначила миссис О’Каллахан, вас устраивает?- Да, сэр.- Комната вам подходит?- Да, сэр.Он крепко сжал зубы, на щеках заходили желваки. Потом решительно поднялся и обошел стол, приблизив