— Вы заставили нас ждать.
Даже сейчас, когда в его холодном голосе не было ни капли нежности, ни толики страсти, в него хотелось завернуться, как в бархат. А ведь именно этого влияния на сознание и опасалась Андунээль.
Однако в эти мгновения смущение оказалось сильнее страха и смятения. Подходя к единственному свободному за длинным столом месту, предназначенному для неё, эллет хотела солгать о причине опоздания. Она выдумала правдоподобную ложь ещё по дороге, но, сев на противоположной от Владыки стороне, внезапно передумала. Рано или поздно должно было прийти время налаживать отношения с приближёнными таура. Полгода для эльдар смешной, ничего не значащий, срок, но за него можно было озаботиться знакомством с теми, с кем считались в королевстве, а не запираться в четырёх стенах на радость недоброжелателям. Поэтому Андунээль решила начать строить воздушные мосты между собою и другими. Прекрасно понимая, насколько мужчинам нравится чувствовать себя важнее и мудрее, она подыграла, выставляя напоказ напускное несовершенство и женскую слабость. До этого дня она только усиливала неприязнь к себе, раз за разом показывая свои сильные стороны как целитель, воин, мудрец, историк и путешественник. Определённо это было нечестной игрой, по отношению к присутствующим на ужине, но Трандуил разгадает её уловку, в этом она была уверена, а остальные… им полезно будет немного смягчить свои сердца и расслабиться, увидев в ней обычную эллет. Пусть даже ненадолго.
— Звезда сияет в час нашей встречи! — преувеличено радостно произнесла она, окинув мужчин взглядом, а после, смущенно улыбнулась, обращаясь к королю. — Прошу великодушно простить меня, Владыка. Надеюсь, вы не бросите меня в темницу за то, что я проспала ужин, о котором сама же просила?
Делая глоток вина, королевский советник подавился. Она могла бы поспорить, что такое случается не чаще одного раза в вечность.
— Проспали? — сипло выдавил он, в изумлении глядя в зелёные глаза. — Брениль, вы только что восхитили меня. Заставить Владыку ждать из-за того, что проспали, — в его голосе звенело восхищение и веселье, — такого себе никто не мог позволить.
— Причина того, что я уснула в ванной, тесно связана с главной темой нашей встречи. Она проста до безобразия, — с трудом удерживая игривый тон, столь не свойственный ей, Андунээль встретила изучающий взгляд Трандуила и обратилась к нему: — вы ведь позволите мне ещё одно?
— Вам я отказать не в силах, — без раздумий ответил он, едва уловимо кивнув.
Многозначительная фраза повисла в воздухе, позволяя эллонам додумать самим причины подобного попустительства. Но король сам же нарушил образовавшуюся тишину, с ленивой усмешкой отметив:
— Но если бы подобную вольность позволил себе Легандир, это стало бы последней каплей.
— О, Леди ценит это, — язвительно протянул тот, прежде чем отправить в рот небольшой кусочек сыра, наколотый на серебряную вилку.
— После возвращения с известной всем вам вылазки в приграничные юго-западные территории я каждый день работала в своей лаборатории над созданием противоядия. Увы, пока что только от яда пауков, — дабы не допустить очередной перепалки между королём и советником вмешалась Андунээль.
— Вам стоит быть внимательнее к себе.
Волнение Леголаса ласковой тёплой волной омыло фэа эллет. Послав ему благодарную улыбку, она задержала дыхание, успокаивая взметнувшуюся в груди нежность.
— Спасибо, мой принц.
В эти мгновения Трандуил был рад тому, что свою привязанность к ней открыто выразил сын, потому что те же самые слова едва не сорвались с его губ. В силу возраста Леголасу прощались многие вольности. На них привыкли закрывать глаза. Однако то, насколько он привязался к эллет вызывало лишний интерес и у прищурившегося Легандира, и у старательно изображающего безразличие Орелиона. Каждый в Мирквуде знал, что принц не был избалован материнской любовью, что он почти не знал её, но, тем не менее, не искал в других. Жизнерадостный и веселый в детстве он вырос в собранного, но не лишенного импульсивности юношу, который относился доброжелательно к подданным и не забывал о том, что во всём мире у него есть только отец. А теперь он тянулся к Андунээль сильнее, чем к нему.
— Я попросила об этом ужине, дабы поделиться радостной новостью, — переполненный торжеством голос разогнал мысли в голове короля. Выдержав небольшую паузу, дабы усилить и без того немалый интерес, она радостно улыбнулась. — У меня получилось. Противоядие готово! — смотря на замершие лица, на которых смешались разные чувства, она торопливо поправила саму себя, пустившись в объяснения: — конечно, на первых пациентах придется использовать его с опасением, возможно, придется дорабатывать состав, но в целом, полагаю, результат будет такой же, как и на других живых существах.
Взволнованная тишиной, она подняла бокал и отпила глоток дорвинионского вина. Скользнув цепким внимательным взглядом по мужчинам, замерла на неприкрытом восхищении в глазах смотрящего на неё Трандуила. Однако первым взял себя в руки Орелион. С облегчением улыбаясь, он повернулся к эллет.
— Наконец-то моим подопечным не придется сжигать тушки несчастных кроликов, — пошутил он, приподнял бокал в сторону целительницы, а после выпил в честь озвученной ею новости.
Польщенная, она принялась за ужин, и на какое-то время в зале смолкли разговоры. Когда же слуга по третьему кругу наполнил бокалы вином, Трандуил отклонился на резную спинку кресла, походящего на трон. Оперевшись локтем о подлокотник, он с задумчивым видом смотрел в свой бокал, будто внутри него хранились ответы на важные вопросы, требующие немедленного решения.
На самом же деле он размышлял над обещанием, данным самому себе. В душе крепла уверенность в том, что эллет откажется от его щедрости. Вот только желание хоть чем-то привязать её, если не к себе, то к Мирквуду, брало верх над осторожностью.
— Легандир, позаботься о том, чтобы с завтрашнего дня всем стало известно о королевском указе. Отныне главным королевским лекарем Мирквуда является Леди Андунээль.
— Как скажете, мой король, — отставив шутки, поклонился советник.
Наверное, Андунээль следовало бы радоваться и благодарить таура. Наверное, ей стоило изобразить улыбку и чувствовать себя превосходно, получив столь высокую награду и признание. Но ничего этого не было. Затравленно метнувшийся взгляд зелёных глаз остановился на его сжатых в тонкую линию губах. Чувствуя неладное, Трандуил замер, ожидая, когда она обрушит на него небо. И это незамедлительно случилось.
— Владыка, — опережая поздравления, вот-вот сорвущиеся с губ принца, выдохнула, осмелившись, она, — могу я попросить вас?
Не удосужившись что-либо сказать, он утвердительно кивнул.
— Со мной работал Фаэноил — один из ваших лекарей, — осторожно начала она. — Он опытен и умён. Его помощь и поддержка оказались для меня и моей работы неценимым вкладом. Для него это назначение будет честью. Прошу вас, таур Трандуил, отдайте эту должность ему.
Договорив, Андунээль склонила голову, выражая почтение королю.
Видя, что давний друг не владеет собой, мрачнея от гнева, Легандир обернулся к эллет.
— Почему вы отказываетесь? — миролюбиво поинтересовался он, а потом, словно ребенку, пояснил очевидное: — любой другой на вашем месте был бы счастлив.
— А я буду счастлива, если Владыка отпустит меня из Мирквуда, — внезапно сорвались с её губ слова, которым никак не следовало быть произнесёнными при ком-либо, кроме Трандуила.
Тяжёлая тишина опустилась на залу. Она сдавливала виски и не давала вздохнуть полной грудью. В ней чувствовался отзвук королевской силы, стремящейся разрушительной волной вырваться наружу. Трандуил допускал возможность того, что испуганная, запутавшаяся в том, где верх, а где низ, она попытается сбежать. Он понимал смятение, завладевшее ею после произошедшего между ними. Но всё это время он надеялся, что эллет возьмёт себя в руки, осмелится признать в самой себе чувства, от которых так легко не избавиться. Горько было осознавать, что он ошибся.