Уже после понятливого кивка Леголаса, она вдруг обернулась в седле всем корпусом и попросила:
— В дороге нам было бы лучше обращаться друг к другу на "ты".
— А могу я так обращаться к тебе и после того, как мы вернёмся?
По радостной улыбке и настороженности во взгляде Андунээль поняла, что он давно был не против перейти определённую грань, после которой оставаться чужими друг другу становится сложно. В этом своём стремлении он был честен и открыт, и, неожиданно для себя, эллет решила, что пора и ей становиться такой.
Тёплая, понимающая улыбка преобразила её лицо.
— Я не против.
Хозяин дома вышел из амбара как раз в тот момент, когда незваные гости, появившись у края поляны, въехали в распахнутые настежь ворота. Необычайно высокий, с густыми чёрными волосами и бородой, он почти в два раза возвышался над Андунээль, когда она спешилась и приблизилась к нему.
— Здравствуй, Беорн, — на её лице царила приветливая улыбка, с которой она безбоязненно смотрела снизу вверх в тёплые карие глаза. — Ты построил прекрасный дом.
— Это кто с тобой? — не тратя времени на приличия, глубоким, раскатистым голосом без особого дружелюбия спросил оборотень, хмуро глядя на Леголаса, стоящего на пару шагов позади её правого плеча.
— Мой юный друг — Леголас, — искренний и совершенно спойкойный ответ убедил Беорна в отсутствии опасности от спутника эллет. — Ручаюсь, что он не причинит вреда ни тебе, ни твоему дому, ни какому другому живому существу вокруг.
Дождавшись кивка, с которым мужчина признал её слова, она обернулась к Рибиэлсириту и посмотрела в его большие умные глаза, разрешая уйти в конюшню. Едва он двинулся с места, как за ним последовал конь аранэна. Взглянув на юношу, она едва сдержала весёлую улыбку.
Леголас понимал, что не должен столь изумлённо рассматривать беоринга, но ничего не мог с собой поделать. Стараясь выполнить просьбу Андунээль, он счёл за лучшее оставаться чуть позади неё и молчать. Но ничего не мог поделать со своими эмоциями, ибо был впечатлён тем, насколько громадным был Беорн в обличие человека, и опасался представить, сколь грозным тот был в облике чёрного медведя.
— Твой мальчишка совершенно невоспитанно пялится на меня, — недовольно отметил Беорн.
— Будь к нему снисходительнее, — лукаво улыбнулась эллет и, подавшись вперёд, будто по секрету, произнесла: — ведь он впервые покинул свой лес.
— И ты решила познакомить его с ближайшим соседом? — мрачно заключил он, а потом махнул рукой на юго-восток. — Так отвезла бы к Радагасту Бурому в Росгобел. Это не так далеко отсюда. Посмотрели бы на его кролей размером с собаку, — разводя руки, показал примерный размер питомцев Беорн. Не привычный к вниманию к своей персоне, он чувствовал себя неуютно и обрадовался бы, реши эльфы уехать к магу. — Невероятно быстрые эти ушастые! Да и сила у них та ещё. Один из них двинул мне задними лапами в грудь, так потом даже синяк остался.
Андунээль оценила попытку спровадить их, но вместо того, чтобы обидеться или разозлиться, неопределённо повела плечом.
— Хотя Айвендил и добрая душа, но я не люблю истари, — весьма категоричное заявление Андунээль вызвало у оборотня ухмылку. — К тому же, ходят слухи, что он становится всё более чудаковатым.
— Только потому, что эльфам, людям и гномам он предпочитает животных и птиц, а так же мало интересуется политикой и делами Совета? — спросил он, скрестив руки на груди.
На это Андунээль только улыбнулась, оценив, настолько тонко этот огромный человек намекнул на свою схожесть с затворником-майар.
Большинство из тех, кто когда-либо видел Беорна, считали его глуповатым простаком, полу-животным, полагающимся только на силу и инстинкты. Эллет ещё в прошлую их встречу убедилась в ошибочности подобных мнений. И теперь, глядя на него, без труда пробиралась через напускное и видела саму суть мужчины.
— У меня есть для тебя дары, — миролюбиво призналась она и чуть склонила голову к плечу, украдкой посмотрев на веранду. — Пустишь в дом?
— Мой дом — твой дом, Леди Осень, — склонил голову оборотень и отступил в сторону, пропуская гостей.
— Благодарю тебя, Беорн, — лучезарная улыбка Андунээль, казалось, сделала день светлей. Но шагнула она не к дому, а к конюшне, извиняющимся тоном пояснив: — одну минуту, я заберу их из седельной сумки.
На середине дороги до конюшни, её догнал Леголас. Удивлённый и обескураженный он не видел, как Беорн пристальным взглядом проводил его фигуру, усмехнулся и ушёл в дом. Поэтому задал вопрос едва ли не шепотом:
— Леди Осень?
Андунээль кивнула и, переступив порог, тут же увидела своего коня. Пообещав, что заглянет к нему чуть позже, она осторожно достала из седельной сумки большой сверток направилась обратно.
Походя, она отметила семь ульев, расположенных между амбаром и складом. По их размеру прикинув величину плёл, весело хмыкнула. Кто-то разводил здоровенных кроликов, а кто-то крупных пчёл. У всех были свои странности, и именно они делали каждого уникальным.
— Моё имя слишком вычурно для простых людей, — как ни в чём не бывало произнесла она. — Беорну цвет моих волос напоминает осеннюю листву. А я не против того, как он зовёт меня. Звучит ведь красиво, — помедлив на пороге веранды, она обернулась и внимательно посмотрела в глаза принца. — Привыкай. В пути ты узнаешь о многих моих именах, а, быть может, и сам обзаведешься парочкой новых.
Дом Беорна был просторным и уютным. Посередине длинного и весьма невысокого для оборотня зала стоял крепкий стол, за которым уместилась бы большая семья. На широких деревянных балках, покрытых резьбой, висели пучки трав и вязанки чеснока. В самом конце зала, там, где в стороны расходились два крыла, находился большой камин, выложенный камнем. Рядом с ним были два глубоких кресла с высокими спинками и столик с шахматами, глянув на который, Андунээль задумалась над тем, кто мог играть с Беорном длинными зимними вечерами.
Обернувшись к Беорну, тихо следующему за ней, изучающей его дом, эллет протянула руки и коснулась кончиками пальцев запястий оборотня. Легко провела ими по загрубевшей коже, на которой едва угадывались следы ужасных шрамов. Будто кто-то долгое время держал мужчину в оковах, а он отчаянно пытался высвободиться, не жалея себя.
— Как твои раны?
— Почти не тревожат, — тихо и немного смущенно ответил он. — Спасибо, что помогла тогда.
Чуть сжав мощные запястья, Андунээль улыбнулась. Беорн знал, что благодарность излишня, что едва увидев его раны и поняв, кто их нанёс, она готова была все силы отдать на их исцеление. Но он всё равно был признателен за помощь, которую редко кто готов был бескорыстно оказать мрачному оборотню.
Вернувшись к столу, возле которого замер Леголас, с любопытством во взгляде рассматривающий всё вокруг себя, эллет развернула плотную ткань, в которую оказались завёрнуты банка мёда и бутылка малиновой настойки. А из бумажного свёртка поменьше она достала головку ароматного сыра.
— Самое лучшее из запасов Трандуила, — хитро улыбаясь, кивнула она головой на гостинцы. Ощущая на себе изумленный взгляд Леголаса и восторженный Беорна, пожала плечами. — Владыка даже не заметит, что я позаимствовала у него.
— Спёрла у эльфийского короля? — зычно рассмеялся оборотень, в глазах которого Андунээль окончательно стала своей.
Радуясь тому, что дары оказались Беорну по вкусу, она снова пожала плечами и широко улыбнулась. Признаваться при аранэне в краже из королевских кладовых было бы чересчур. Хотя факт совершённого был на лицо.