— Я представлял их себе несколько иначе.
Неприкрытое разочарование в его голосе вызвало у Андунээль грустную улыбку. Подъехав ближе к юноше, она начала негромкий рассказ, делясь всем, что знала об этих местах:
— Когда-то давным-давно в месте слияния Андуина и Ирисной, чей исток находится неподалеку от горного перевала на восточной стороне Туманных Гор, находилось озеро. Со временем оно обмелело, и возникли заболоченные Ирисные Низины, простирающиеся вдоль Андуина и обоим его берегам. Мы как раз проедем по краю болотистой местности восточного берега. Сейчас там почти не на что смотреть, зато, когда будем возвращаться из Рохана, можем застать цветение жёлтых ирисов, некоторые из которых вырастают в несколько раз выше обычных. Здесь будет весьма красиво. Вот увидишь.
— Нехорошее место, — упрямо, с непонятным ей ожесточением, повторил Леголас. Он словно видел нечто недоступное никому другому. И тревожило его. — Тёмное. Дурное. — Повернувшись к спутнице, он хмуро спросил: — это ведь там погиб Исильдур с сыновьями во втором году Третьей Эпохи?
— По дороге из Мирквуда в Ривенделл, — утвердительно кивнула Андунээль. — Его погубило Единое Кольцо. Орки — всего лишь грязь, которую смог бы смыть с лица земли твёрдый дух. Но король был сломлен неусыпным злом, с которым навеки связано кольцо, и позорно умер при попытке побега от нападавших, пронзённый отравленными стрелами. Бесславная смерть.
Сжав губы, она отвернулась. Понимание того, что Леголас впитывает любые её слова, останавливало, не давало сказать, что во всех бедах Третьей Эпохи были виноваты люди. Хрупкие, недолговечные, подвластные искушению, завистливые, жадные до власти и денег. Скажи она это, каким стало бы отношение аранэна к Пришедшим Следом? Проверять опытным путём не хотелось. Тем более что ей было известно и о других их, достойных похвалы, качествах. Самопожертвование, отвага, честность, доброта и справедливость — она видела всё это в тех, кто остался в памяти светом и теплом.
Что-то внутри подсказывало, что Леголас должен сам сделать выводы обо всём, что увидит в дороге. Мир за пределами Мирквуда не был монохромен. Её долгом было лишь направить его.
Когда ещё через пару дней на равнинном правом берегу всё гуще становилась растительность и всё выше деревья, Андунээль скорее почувствовала, чем увидела Золотой лес. Единственный в Средиземье, где росли прекрасные и могучие меллорны, подпирающие кронами небосвод. Острое зрение её не в силах было обмануть чарам Нэньи¹. Не тогда, когда эллет точно знала, как красиво зрелище облетающих по весне золотых листьев, как невинна и чиста новая листва — зелёная сверху и серебристая снизу, и как восхитительны золотые цветы, распускающиеся на ветвях.
Шли годы, а Лотлориэн неизменно оставался местом, где, как казалось, время застывает; сном наяву о почти позабытых древних днях и эльдар, ещё не тронутых тьмой искажения.
— Чему ты улыбаешься? — обратил на себя внимание Леголас.
Растерянный, он и сам затаил в уголках губ улыбку. Ему нравилось, когда собранная и серьёзная Андунээль расслаблялась, когда её мысли были светлы и спокойны. В такие моменты она казалась невероятно юной и полной силы, способной преображать мир вокруг себя. В такие моменты он представлял, что его матерью была не почти чужая эллет, бросившая их с отцом, когда он был ещё совсем малышом, а она. И ничто на свете не заставило бы её оставить собственного ребёнка и любимого мужчину, обрекая на тоску, горечь и боль.
— Что ты видишь по ту сторону реки? — Андунээль подняла руку и указала на огромные меллорны, живыми башнями возвышающиеся на большом холме.
— Обычный лес, — аранэн легко пожал плечами, а потом всмотрелся повнимательнее и остановил коня. Недоумённо сведя брови, он нахмурился. — Что-то туманит мой взор. Я не уверен в истинности того, что вижу.
Удовлетворённая ответом, эллет кивнула.
— Это барьер, установленный Леди Галадриэль. До тех пор, пока она не позволит, никто не войдет в Лотлориэн и никто не увидит его красоты, считая, что перед ним обычный лес, — спешившись, она подвела коня поближе к берегу. — Когда-нибудь, ты увидишь его. Когда-нибудь, но не сейчас. — Обернувшись на звук его шагов, она медленно вздохнула, прежде чем извиниться за то, в чём, по сути, её вины не было. — Прости, но я не хочу возвращаться под сень его деревьев, пусть даже ненадолго.
Поначалу Леголас ничего ей не ответил. Равнодушно пожав плечами, он выбрал сухой закуток посреди разросшихся корней ивы, достал из седельной сумки дорожный плед, не промокающий даже в самый сильный дождь, и разостлал его. И только перед тем, как уйти за хворостом, спокойно отметил:
— Мы направляемся в Рохан. Я и не думал оказаться в Лотлориэне. К тому же, если я правильно помню карту, переправиться на другой берег куда проще ниже по течению. — Уже отвернувшись, он вдруг коротко усмехнулся и посмотрел на Андунээль через плечо. — Только представь, как разозлился бы отец, побывай я там без его ведома.
Оставшись одна, Андунээль долго смотрела на Золотой лес. Она знала, что где-то там, высоко над землёй на таланах затаились стражи, внимательно следя за путниками, выбравшими весьма своеобразное место для привала. Вскоре о них доложат Владыкам, а те прикажут наблюдать, но не вмешиваться, ибо оба поймут — тот, кто желает войти в Лотлориэн, не станет устраиваться на привал по другую сторону реки, а найдёт способ пересечь её.
Позднее, когда у разведённого костра путники запивали лембас вином, Андунээль прислонилась спиной к корню и, запрокинув голову, устремила взгляд в безоглядную высь. Любуясь яркими звёздами, разбросанными по небу, она вспоминала, как когда-то отец показывал ей созвездия и называл имена далёких светил.
Чтобы отвлечься от горько-сладких воспоминаний, она выпрямилась, глотнула ещё вина и негромко заговорила:
— Когда я впервые оказалась в Лориэне, то будто бы увидела исчезнувший мир. Днями напролёт бродила по зелёным склонам Керин Амрота², любовалась солнечными звёздами³ и каплями снега⁴. Слова казались пустыми и бессмысленными, а душа терялась в колдовском свете, которым там пронизано всё вокруг. Ни следа увядания, ни одного недостатка. В это королевство легко влюбиться.
— Но всё же Мирквуд для тебя роднее, — ревниво заметил Леголас, не сумев сдержаться.
Передавая ему флягу с вином, Андунээль кивнула и мягко улыбнулась. В глубине её глаз таилось что-то, что он никак не мог уловить.
— Он настоящий. Реальный, — с восхищением, кроющимся за странной твёрдостью слов, признала она. — Твой отец обладает огромной силой, но, увы, почти не верит в свои возможности. А Лотлориэн защищает сила Нэньи, — ухмыльнувшись, она отломила кусочек лембаса и бросила его в огонь. — Когда Единое Кольцо будет уничтожено, Три Кольца⁵ эльфов потеряют большую часть силы. Всё, что было сделано с их помощью, ослабнет, — забрав у юного спутника флягу, она в последний раз отпила и закупорила её, убирая в сторону. — Многие восхищаются Пресветлой Госпожой, но как бы она ни была сильна, сохранить нетленность этого леса и барьер, который его окружает, не сможет. Привычный мир вокруг неё померкнет и исчезнет, и она захочет вернуться в прекрасные сады Валинора. Туда, где властвует вала Ирмо⁶ и его супруга Эсте⁷. Поменяет Лотлориэн на Лориэн⁸, — колкая усмешка искривила уголки губ. — Но твой отец останется здесь. Ибо Средиземье было нашей колыбелью до той поры, когда первые из нас пробудились под светом звёзд. Здесь мы изведали боль и радость, здесь любили и погибали, — протянувшись, она взяла Леголаса за руку и посмотрела в его глаза. — Здесь мы выстоим, — чуть сжав пальцы, она щедро поделилась своей уверенностью, после чего отстранилась и устроилась меж корней поудобнее. — Нужно поспать. Здесь нам ничего не угрожает. Утром двинемся дальше, переберёмся на тот берег по Северным отмелям, чуть ниже места, где сливаются Лимлайт⁹ и Андуин. Там это действительно будет сделать проще всего. А потом оставим Поле Келебранта¹⁰ севернее, а сами окажемся в Рохане.
Как она и планировала, в Восточную марку они добрались без проблем. Волд¹¹ встретил их тёплым южным ветром, ласково играющим с волосами и ярко-голубым небом над равниной, на котором до самого горизонта не было ни облачка. Несмотря на то, что мало кто из роханцев селился в этом ветреном возвышенном регионе между Фангорном и Андуином, Андунээль надеялась наткнуться на какое-нибудь племя или небольшую деревеньку.