Парень нёсся по улице в одних трусах в цветочек, с пламенем во лбу. Да, пожалуй, лучшего доказательства присутствия в городе Реборна и его хамелеона не найти. О действии пули посмертной воли и о методах обучения Реборна в целом девушка слышала довольно много, хотя ни разу не видела. Весьма и весьма интересное зрелище.
Нагарэ пронёсся мимо Тсуны, мимо ошеломлённого Кёи и шокированных школьников. Тсунаёши немного злорадно подумала, что теперь его репутация и авторитет среди Пепельных Ладоней будут сильно подпорчены, но потом поняла, что сами Ладони скоро хорошо поймут, кто такой Реборн. Их было немного жаль, не все же они такое быдло. Реборна тоже — сама Тсуна плохо представляла, как на его месте разбиралась бы с быдлом, которого всё же была большая часть, и сделать которое людьми было уже, скорее всего, невозможно.
Парень тем временем на всех парах подлетел к Сасагаве Киоко. Эта девушка считалась самой красивой в школе, идолом для кучи парней, и поэтому совсем не удивительно, что Нагарэ подскочил к ней, сбив по дороге пару-тройку человек, остановился, схватил (как отметила про себя Тсуна, довольно грубо, синяк наверняка должен был остаться) её за плечо и заорал:
— Киоко-тян! Если ты мне не дашь добровольно, то я убью твоего брата, а ты всё равно станешь моей, но нежен я не буду!
Тсунаёши не особо любила Киоко-тян. Хотя девушка была очень доброй, но не может человек быть таким глупым и наивным, а ещё так часто менять парней. Но по-любому, её явно надо было спасать. Хоть как-то, пока действие пули не прекратится само собой, надо было задержать Нагарэ, а то мало ли что. Тсуна своего брата знала не очень хорошо, но думала, что ему в голову может взбрести утащить Киоко-тян куда-нибудь прямо сейчас, или хотя бы ударить. А Тсунаёши совсем не хотела, чтобы от её брата страдало ещё больше людей, чем уже страдает.
Девушка со всех ног побежала к брату, моля Ками-саму, лишь бы ей не споткнуться и не упасть, не добежав. И он её молитвам внял, хотя и не упустил шанса постебаться: девушка запнулась о камень где-то в шаге от цели, и, падая, схватилась за Нагарэ. Хоть тот и оттолкнул её, но она всё равно смогла каким-то чудом, ну, или каким-то Мукуро, удержать равновесие. И, не переводя духа, зашептала как можно громче, как только могла:
— Нии-сан, что с тобой?! Что случилось, что ты делаешь? Почему ты совсем не одет?! Тебе же, наверное, холодно, ещё раннее утро! А девушке надо признаваться совсем не так, тут цветы нужны, конфеты, красивый костюм… — как там себя ведут домашние дурочки, типа той же Киоко-тян, в подобных ситуациях?
Нагарэ развернулся и занёс уже руку, чтобы ударить Тсунаёши, но был остановлен, во-первых, всё тем же Мукуро, который, будучи невидимым, выкрутил ему руку и отодвинул в сторону обеих девушек, а во-вторых, Хибари Кёя, который опомнился и пустил в ход свои тонфа.
— Появляться на территории школы без формы — запрещено. Бегать по территории школы — запрещено. Повышать голос на территории школы — запрещено. Угрожать ученикам школы — запрещено. Забью до смерти, травоядное!
Кёя был намного сильнее Нагарэ, и они оба это знали. Группировка Нагарэ держалась только на своём количестве и на поддержке консильёри Вонголы, с которым пока не хотел ссориться осторожный Аохари-кумитё. ГДК решил, что кумитё рядом нет, а Нагарэ выбесил, и если парня не сильно покалечить, то ничего особо ужасного не случится. К тому же, как отреагирует дон Андреа, если узнает, что его сын такое творит?
Кёя ударил Нагарэ снова, в солнечное сплетение, и тот, не успев увернуться или блокировать, отлетел к забору. Тсунаёши задумалась: вступиться за него или нет? С одной стороны, после такого Нагарэ должен был получить заслуженное наказание. С другой — для Кёи всё это скорее всего сильно выйдет боком, как и для всего Аохари-кай. Ещё это может выйти боком Реборну, который явно проигнорировал что-нибудь на тему «вы его не обижайте, холите, лелейте, всё разрешайте», раз начал воспитывать брата Тсуны такими методами. Ну, оно и так уже выйдет, но, может, чуть поменьше. А что бы сделала милая домашняя девочка, которую она теперь вынуждена изображать? Скорее всего, вступилась бы.
— Кёя, не надо больше его бить, пожалуйста!
— Что? — ГДК явно не услышал, хотя девушка шептала как можно громче. Но соизволил остановиться.
— Не надо больше его бить! Мне кажется, он уже понял все свои оплошности! Я сейчас сбегаю домой, принесу ему форму, хорошо? Он извинится перед Киоко-тян, и всё будет нормально. У него какое-то помутнение, я раньше никогда таким его не видела! Пожалуйста, очень прошу!
Кёя некоторое время смотрел на Тсунаёши, как на полную идиотку, ей даже стыдно немного стало. Но потом всё-таки вспомнил об их небольшом договоре, в очередной раз проклял своего сверхзаботливого кумитё, фыркнул и опустил тонфа.
— Хорошо, если ты уж очень желаешь. Но за формой это дерьмоядное идёт само.
«И будет бито уже за опоздание, когда тебя рядом не будет», — говорили его глаза. Девушка лишь вздохнула.
Прозвенел звонок и все ученики стали расходиться. Тсуна пошла со всеми, но по дороге заглянула в женский туалет. Зашла в кабинку, заперлась и мысленно попросила:
Джотто, приди, пожалуйста.
Рядом с девушкой в кабинке материализовалась из пламени она же сама.
— Мукуро, принеси, пожалуйста, плащ. Я загляну к Кёе, скажу ему кое-что. Поможете?
Призрак улыбнулся и кивнул, а в руках у Тсунаёши оказались её плащ и маска. Джотто сказал:
— Что-то мне подсказывает, что ты задержишься. Не волнуйся, я думаю, сейчас это будет даже лучше.
Тсуна решила послушаться. Сама она обладала хвалёной гиперинтуицией Вонголы так же, как и движениями своего тела — только при выпуске пламени. Хоть она и совсем не любила вешать на Джотто свою никчёмность, репутацию и прозвище, но советы предка помогали ей очень часто.
Девушка надела плащ и маску, Мукуро накрыл её невидимостью. Джотто вышел из туалета, Тсуна проскользнула за ним. Она дошла до двери в кабинет и даже постучалась, как и все нормальные люди, хотя обычно так не делала. Ей, как ни странно, открыли. Открыл ей Кусакабе Тетсуя, чуть удивлённо глянул на неё и сообщил, что Кёя-вакагасира на крыше школы. Тсунаёши растворилась в воздухе в лучших традициях Закатного Неба, спасибо Мукуро, и как сквозь воду прошла на крышу через портал иллюзии.
Предстало ей распрекрасное зрелище. ГДК средней Намимори дрался с Реборном. Но зрелище это продлилось недолго, как бы девушка не хотела на это посмотреть ещё. Только заметив её, оба остановились и подошли к ней.
Только взглянув на Реборна, девушка поняла, что, кажется, влипла. Ну с чего у него такой взгляд?! Так не смотрят на киллеров. Так не смотрят на просто коллег. Так не смотрят на просто малознакомых людей. В его взгляде плескалось неизмеримое для неё счастье. Его взгляд был нежным, очень обеспокоенным, каким-то светлым и, как показалось девушке, слегка собственническим. С чего бы это?! Это не может быть эффектом пламени, он же невосприимчив. Он с ней не знаком, они разговаривали и вообще встречались всего лишь раз. Как на него повлиял тот разговор? По мнению Тсуны, он должен был повлиять в совершенно противоположную сторону.
— Чего тебе, не совсем травоядное? — оторвал её от испуганных мысленных метаний Кёя.
— Хаос. — поздоровался киллер.
— Что у вас тут с Реборном случилось?
Вообще девушка хотела спросить не это, но это тоже было интересно.
— Я попросил его не использовать больше свои особые пули на маленьком дерьмоядном из Вонголы. Он отказался.
Да, не умеет Кёя уговаривать людей без помощи оружия. А вот ей, Тсуне, надо бы уметь.
— Реборн, я бы тоже не порекомендовала вам это делать.
— Почему? — киллер искренне удивился.
— Вонгола вас за это по головке не погладит.
— Я знаю. Я не желаю власти дона Андреа над Вонголой, он утопит семью в крови. Я думал, что смогу сделать из него босса, который не будет марионеткой… Но, похоже, я просчитался и мне нужно искать другие способы. — киллер чуть виновато склонил голову. Перед Истинным Небом ему было даже как-то стыдно.