Оба идут к двери. Надо что-то делать, ещё немного, и момент будет упущен.
Парень прицеливается. Его ведь не зря называют одним из лучших снайперов Ироказэ-кай, правда? Мужчины идут очень удачно — ближе к снайперу, не загораживаемый ничем, находится итальянец.
Курок опускается.
На асфальт падает… Японец.
В последний момент, в самый последний миг консильёри мотает головой, пытаясь избавиться от вьющейся вокруг осы.
За что? Как?
Удачливый попался, или его предупредили? Второе очень даже возможно. Но кто мог?! Только если его предали.
От таких мыслей кумитё становилось очень и очень паршиво.
Когда бледный кобун прибежал к нему, на ходу доставая танто, он сначала даже не поверил. Но, пока он отбирал у бедняги клинок, сомнения пришлось отбросить.
Хорошо ещё, что горе-снайпер спасался от погони, а иначе бы получил он палец, чего просто ненавидел, даже если это — нерушимая традиция. Этот вечный обычай якудза он считал самым глупым из всех, ведь он уже давно изжил своё назначение. Юбицумэ он негласно просил своих подчинённых не делать, объясняя это тем, что ему не хочется тратить деньги на протезы, а хорошие бойцы очень нужны.
Отобрать танто получилось. В ходе отбирания, Шу даже перешёл от стадии осознания к стадии обдумывания, минуя стадию размышления о себе несчастном и своей горькой доле, о чём обычно не забывал.
А вот со всем остальным были очень и очень большие проблемы.
Раньше Ироказэ-кумитё приходилось участвовать в войнах между кланами, и нельзя сказать, что мало. Но то было совсем другое. Ещё никто не воевал с ним так целеустремлённо, бросая на битву все силы. Никто ещё не воевал так… Сразу.
Обычная война кланов якудза проходила очень скучно. Шу бы даже сказал «лениво». Просто если члены враждующих кланов встречали друг друга, желательно, в безлюдном месте, то нападали. Громили те заведения, которым вражеский клан открыто покровительствовал. Иногда, если надо было действительно серьёзно ослабить врага или поубивать как можно больше народу, то тайно выкупали по нескольку квартир или даже целые дома в районах, принадлежащих врагу, превращали их в маленькие крепости и отстреливались из них.
Насколько клан Барасава уважал и любил своего сайко-комон, знали все.
Кумитё решил, что если надо будет серьёзно защищаться, то нужна какая-никакая, а линия обороны.
Ироказэ Шу был по природе довольно осторожным человеком, и сразу расставил по несколько человек на улицах, попросив сделать то же самое всех вакагасира. Он искренне надеялся, что эти меры окажутся излишними, и с Барасава-кай можно будет договориться мирно, но всё равно как можно скорее снял по несколько помещений в домах в своих районах. Точнее, владельцы казино, борделей и притонов их дали бесплатно. Кумитё разместил там тоже по нескольку человек. Потом, подумав, добавил.
И он, к своему огромному сожалению, оказался прав.
Очень скоро появились первые — небольшие группы, призванные скорее разведать обстановку, чем что-то навоевать. Но и подраться они были совсем не против. Впрочем, их сразу послали… Домой к жёнам и любовницам.
Следующими пришли по-настоящему сильные бойцы.
И вот тогда-то Шу понял, что ничего не знает о настоящей войне.
Тсуна вдруг осознала, что она неправа. И сильно неправа.
А почему? А потому, что в клане Барасава как бы двадцать четыре тысячи человек. Не все они, конечно, в Токио, а всего около шести тысяч. Но у Ироказэ-кай основные ресурсы не там, а в Токио — всего две тысячи с хвостиком. В боевых действиях, конечно, будет участвовать совершенно не такое количество народу. Примерно в три раза меньше от обоих кланов, от Ироказэ, может, чуть побольше. Но всё же.
У самой Тсуны сколько? Каким бы она первоклассным киллером ни была, но она одна. Ладно, с ней Мукуро. Ладно, можно позвать Кена и Чикусу, но вообще не стоит.
Это всё большого оптимизма не навевало, и девушка спросила:
— Мукуро, а какой клан находится ближе всего к эпицентру боевых действий?
Иллюзионист на секунду задумался и ответил:
— Ты союзников хочешь? Тогда Арашитори-гуми.
— Что у них?
— У них всё грустно. Это не очень большой кланчик, а по меркам Токио — так и вообще маленький. Собственно, только в Токио и существуют. Около четырёх-пяти тысяч человек.
— И?
— Захотят ли они тебе помочь? Барасава-кай их давно притесняли. А эта неожиданная войнушка сейчас, похоже, полезет на их территорию, а их самих прихлопнет и не заметит. Очень всё грустно.
— Прекрасно!
— Знаешь, мне кажется, что они сами боятся выступить против крупных кланов. Хотят поддержки.
— Как думаешь, если я предложу им пожизненные скидки и свою поддержку, они согласятся?
Мукуро зевнул.
— Тсунаёши, не задавай глупых вопросов. Просто выпусти пламя…
====== Часть 22 ======
После прохода через портал Тсунаёши оказалась у большой резной двери в резиденцию. Правильно, просто так вламываться — невежливо.
Но ей вдруг сразу расхотелось куда-либо идти и чего-либо просить. Подумалось, что она и так слишком много напрашивается к кому-либо в союзники, а сама ничего не может. Девушка опустила руку, уже поднятую для того, чтобы нажать на звонок.
Мукуро это заметил, но, похоже, подумал, что Тсуна где-то слышала раньше что-то нехорошее про Арашитори-гуми, или ей просто не понравился небольшой размер клана, или что-то ещё.
Поэтому он сказал:
— Если хочешь, есть ещё Ракуши-кай. Они чуть подальше, на их территорию не залезали, и, похоже, вообще не залезут, но они тоже очень не любят Барасава-кай. И они побольше будут…
— Да иди ты. — устало отмахнулась девушка, и неуверенно нажала на звонок.
Арашитори Фумико оказалась немолодой, но сохранившей миловидность и приятные черты лица женщиной. Отчего-то у неё были очень грустные глаза, и Тсуна подумала, что надо бы узнать, отчего, и помочь ей.
Ещё девушке показалось, что она эту женщину где-то видела, но она подумала, что со всеми подобными проблемами можно разобраться попозже.
Кумитё, увидев гостью, нахмурилась и сказала:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте. — ответила девушка.
Арашитори-кумитё сказала:
— Я бы хотела сразу перейти к делу.
Каким должен там быть киллер, даже если он — замученная школьница?
— Как пожелаете.
— Так как я прекрасно понимаю, что вы прекрасно понимаете, что у нашего клана нет таких средств, чтобы оплачивать ваши услуги, и, соответственно, контактировать с вами, — начала женщина, — то я могу сделать вывод, что вы к нам обратились потому, что вам больше не к кому обратиться, так?
Девушка даже растерялась. Хотя, видимо, когда она не хотела идти, то это ей женская интуиция сигналила, не иначе. Но надо было отвечать, и отвечать твёрдо и уверенно:
— Вы очень проницательны, но…
— К сожалению, я не могу сейчас ничем вам помочь.
Тсунаёши вздохнула, успокоилась, и всё сказала:
— Я не попрошу чего-то очень большого. А вы сможете всегда рассчитывать на любую помощь с моей стороны.
— Любую? — Арашитори-кумитё как-то разом воспряла духом, и Тсуна поняла, что, скорее всего, её попросят о чём-то совершенно невозможном.
— Вы чего-то особого желаете на данный момент?
Женщина, видимо, вдруг осознала, что какие-то у неё великоватые для простого киллера запросы, и, слегка замявшись, ответила:
— Ну, ослабить… Хотя бы немного… Клан Барасава.
Тсунаёши того и надо было. Она тоже сильно обрадовалась и уже гораздо увереннее ответила:
— Дайте мне группу бойцов, и я сделаю это хоть сейчас.
— Хоть сейчас? — удивилась Арашитори Фумико.
— Да, хоть сейчас. Если у меня будет некоторое количество людей, потому что мои сейчас довольно далеко отсюда. Их придётся ждать, — Мукуро неслышно хмыкнул, — а, как вы знаете, на клан Барасава лучше напасть сейчас, когда они потеряли своего сайко-комон и воюют с кланом Ироказэ.