Так, ладно.
Ник его был Rat.
Звали его Амено Мисаки.
Последние четыре года жил и работал в Америке.
Всё, дальше можно было не смотреть. Имя было, кажется, знакомое, по крайней мере, Тсуна где-то его слышала. Но раз жил он в Америке, то ей ничего не угрожает. Нечего забивать себе голову ненужной информацией. Только ещё…
Попался на взломе базы данных научного института.
О, это интересно. С чего бы ему туда лезть? И почему он там попался? Обычно суперсложные защиты, на которых кракеры ломались и попадались, были у всяких там банков или правительственных организаций типа той же ФБР, которую мечтала завалить половина Америки. Так чем же занимался этот институт? И зачем этот Амено туда полез? На последний вопрос ответа скорее всего не будет.
Институт занимался кибернетикой.
Вот бы люди научились всю информацию в одно какое-нибудь место кидать, а? Так, хотя бы, в каком городе он находился?
— Эй, Земля вызывает Планету Никчёмных Кур!
Тсуна очнулась, прикрыла экран локтем. Уже была перемена, и над её партой сгрудилась ржущая кучка. Стоп, все уже в физкультурной форме?
Прозвенел звонок. На урок. Стоп, перемена же длилась двадцать минут. А, ладно, виснуть в Интернете законом не запрещено.
От физкультуры у Тсунаёши было пожизненное освобождение, благодаря отсутствию голоса, проблемам с координацией и шизофрении, указанным в медицинской карте. Урок это был последний, и девушка могла спокойно уходить.
Тсуна так и сделала. Собрала вещи и отправилась в кабинет ГДК.
====== Часть 4 ======
Комментарий к Часть 4 Юбицумэ – это когда за какую-либо провинность якудза отрезает себе фалангу пальца и преподносит её боссу.
У двери в кабинет стояли двое мрачных типов, которые удивлённо посмотрели на Тсунаёши, но почему-то ничего не сказали. Скорее всего, они уже получили инструкции насчёт этой камикадзе, такие якудза, как Хибари Кёя, никогда ничего не забывали и всё делали вовремя, ведь если забудут, могут и потерять палец. Тсуна улыбнулась вакасю чуть виновато и постучала.
— Входи, травоядное.
Девушка прошмыгнула в дверь. Вполне нормальный рабочий кабинет, и чего это она там себе напридумывала? Так, нужно взять себя в руки, киллер должен быть спокоен и как можно менее эмоционален в любой ситуации. А она в последнее время как-то стала об этом забывать.
— Чего тебе, травоядное?
ГДК сидел за столом за какими-то бумагами, большая часть которых к школе явно не относилась. Да, вакагасира клана якудза, даже если он только официально числится в клане, должен по полдня разгребать бумажки. В семье Виджиланте, торговавшей оружием, документами занимался Какимото Чикуса, которому в семье Эстранео вживили процессор в мозг, и в виске сделали даже USB-порт (интересно, чем им там Wi-Fi не угодил?), которого парень очень стеснялся и всегда носил шапку. Все были счастливы и никого это не напрягало.
— Хибари-сан, кое-кто сказал мне, что я должна изображать вашу девушку, а меня за это будут защищать.
— Ну изображай.
— Но, Хибари-сан, это же, наверное, надо чтобы все видели?
— Зови меня Кёя, и ещё я не буду забивать тебя до смерти. Этого хватит? Можешь иногда у меня ночевать. И ещё, будешь разбирать за меня школьные бумаги в Дисциплинарном Комитете. Всё. Зайдёшь к Кусакабе, возьмёшь форму членов Комитета, я его предупредил. Можешь идти.
Так быстро? Тсуна подумала, что и правильно, меньше времени и нервов.
— До свидания… Кёя.
Девушка послушно вышла. Ха. Ночевать у него ещё. Да никогда в жизни!
Кусакабе-сятэй-гасира, а для школьников просто заместитель ГДК, обращался с ней намного уважительнее. Как будто Закатное Небо стояла сейчас за спиной у девушки под иллюзией Тумана. Хотя, может, он так и думал, кто знает?
Только мужской формы Дисциплинарного Комитета ей по размеру не нашлось — слишком уж худенькая и миниатюрная была девушка. Рост — около ста сорока, даже, наверное, чуть меньше, в семнадцать лет. Не носить женскую школьную форму ей разрешили, ещё когда она поступала в школу. Из-за шрама на ноге. Эту свою метку, в отличие от остальных, Тсуна не очень ненавидела как раз из-за того, что можно было не носить то лёгкое прикрытие для задницы, которое называлось школьной юбкой. Благодаря своим шрамам и немного — Исинедзу-гуми, Тсунаёши терпеть не могла, даже немного боялась, хотя сама себе в этом не признавалась, показывать кому-либо оголённые участки своего тела. И хотя она всегда завидовала красивым стройным ножкам сверстниц, свои показывать не хотела ни в какую, даже когда Мукуро предлагал скрыть шрам иллюзией. Клан Исинедзу в своё время очень постарался отбить у неё желание хвастаться своим телом, и от странноватого бессмысленного страха она никак не могла избавиться.
Поэтому, когда Кусакабе предложил ей женскую форму и возможность скрыть временно шрам (наверное, он имел в виду иллюзиониста из Аохари, но доподлинно это неизвестно), девушка взяла форму самого маленького размера и сказала, что дома ушьёт. Но предложение проводить до дома пришлось принять — слишком уж настойчивым был Кусакабе, а когда Тсуна мягко намекнула, что у него, вообще-то, сломана рука, а если судить по движениям, то что-то ещё (рёбра, но как никчёмная двоечница может это понять?), то сятей-гасира предложил ей в сопровождающие двух кобунов. Пришлось согласиться.
Понятно, что якудза были ей совсем не для охраны, Закатное Небо же есть. Но надо признать, что вытаскивать нужную информацию они совсем не умели, и при разговоре с ними легко было бы обходить нужные им темы. Но «бы», потому что Савада Тсунаёши была глупой наивной девчонкой, и с радостью ответила на все вопросы. Рассказала, что к Хибари Кёе она относится нейтрально, но очень рада изображать его девушку, ведь её за это будут защищать, и что да, она считает, что нуждается в защите, и, да, от Пепельных Ладоней. Что она знает, кто возглавляет банду «Пепельные Ладони», и что её давно это не задевает. Что «поработать» девушкой ГДК ей предложила девушка в маске, назвавшаяся Закатным Небом, и что эта девушка сказала, что она тоже будет её защищать. Что она знает, что Хибари Кёя является якудза, и что её это ни капли не удивляет. Что девушка в маске с ней не разговаривает, да она вообще её не видела со вчерашнего дня. Что в вон той компании Пепельных Ладоней точно нет её брата.
Компания что-то оживлённо обсуждала, но при виде Тсуны все затихли и уставились на неё. Ещё бы, ни разу ещё никчёмная сестра их босса не приходила домой с охраной, да ещё с охраной из той группировки, которую они больше всего ненавидели за то, что она была сильнее и стояла выше. Да они, по правде, вообще не помнили, когда Тсунаёши в последний раз возвращалась домой, но попадалась им на глаза она довольно часто. Савада Нагарэ почти всегда над ней издевался и иногда бил, и своим шестёркам советовал (но не приказывал, как ни странно) делать то же самое. Так как Пепельные Ладони стояли прямо у калитки, Тсуна и якудза остановились перед ними. Тсунаёши сказала:
— Вы не могли бы дать мне пройти?
С шестёрками своего брата и с ним самим девушка всегда старалась обращаться вежливо, да и не только с ними — со всеми. Ведь ругаться в данном случае означает снизойти до их уровня. Только вот они этого не понимали.
— Никчёмная Курица, петухами обзавелась?
— А какие петухи-то! Ну как, большие у них?
— А чего только двое?! Бери сразу всю их дисциплинированную кодлу!
— Слышь, мы тоже хотим!!! Чем они лучше, отвечай, ты, грязная шлюшка?!
Парни противно загоготали. Они считали, что сейчас останутся безнаказанными — ведь их пятеро, а у Тсуны охранников только два, и они наверняка предпочтут удрать, как делали в таких случаях сами Пепельные Ладони. Но якудза, конечно же, гораздо больше ценили собственные честь и достоинство и не особо любили пустой трёп.