— Напишите мне об этом статью для «Бестии», — тотчас ухватился газетчик. — Что у России птичья душа, и это отражается в фамилиях её народа. Красивая мысль!
— Далеко ли поедем? — спросил Тетерин.
— Отъедем хотя бы, чтоб выстрелов не было слышно, — сказал Василий Васильевич. — А что, может быть, и напишу такую статью. Если будет кому писать после нашего поединка.
— Или — кому издавать «Бестию», — улыбнулся Белокуров. Василий Васильевич заметил, что ему очень невесело.
— Смотрите-ка, снег пошёл, — сказал Тетерин.
В самом деле в лобовое стекло летели пушистые белые мухи. По дороге навстречу шёл какой-то понурый путник.
— Кто-то припозднился, — сказал Чижов.
— Да ведь это же отец-основатель! — воскликнул Белокуров и тотчас высунулся из окна машины: — Эй! Жаворонок номер один! Какими судьбами?
Они поравнялись с отцом-основателем. Вид у него был разнесчастный.
— Они почему-то уехали без меня, — развёл он руками.
— А вы что, бегом пытались догнать их? — хохотал Белокуров нервно.
— Я дошёл до «Девчат», — отвечал тот, — думал там поймать попутку. Ни одной машины! Замёрз и решил вернуться. А вы куда?
— На дуэль. Хотите с нами? — спросил Белокуров.
— А если серьёзно?
— Какое тут может быть серьёзно, — сказал Тетерин. — Затеяли фарс какой-то. Садитесь, в машине согреетесь.
«Ещё один свидетель! — подумал Чижов. — А если это не фарс? Вот возьму и сделаю вам не фарс!» Но он знал, что из складывающейся ситуации никак не получится трагедия, а только фарс. Это почему-то опечалило и вместе с тем опьянило его. Снег всё падал и падал, будто дело происходило в феврале или марте, а не в конце апреля.
Ещё один свидетель сел на заднее сиденье рядом с Василием Васильевичем. Протянул руку:
— Владимир Ревякин.
— Василий Чижов, — пожал протянутую руку историк.
— Случайно не вашу статью о соколиных охотах в царской России я читал не так давно? — спросил Ревякин.
— Случайно мою.
— Серьёзно?
— Абсолютно.
— Нет, правда! Я ведь просто так спросил, потому, что помнил имя и фамилию автора. В журнале...
— «Эхо истории», — подсказал Чижов.
— Точно! — воскликнул Ревякин. — Превосходнейшая статья!
— И заметьте: фамилия автора — птичья, — сказал Белокуров.
— А Ревякин? — спросил Тетерин. — Ревякин — это кто? Тоже птица?
— Конечно! — хохотал главный редактор «Бестии». — А Белокуров — белая курица.
— Вообще-то ревяка — это медведь, — возразил Ревякин.
Они порядочно отъехали от Закатов, миновали Погорелки и где-то посередине между ними и «Девчатами» Чижов сказал:
— Стоп! Дальше не поедем, не то в «Девчатах» будут слышны выстрелы. Предлагаю дальше следующее. Бросим жребии. Кому выпадет, тот идёт и становится вон у той сосны... Нет, вот у той широкой берёзы, она ближе. А другой стреляет в него прямо из автомобиля. Если не попадает, сам становится к берёзе под выстрел.
— Оригинально! — сказал Тетерин.
— Оригинально, абсолютно, серьёзно... — проворчал Белокуров. — Ни слова по-русски. Согласен, решение своеобычное. Как будем бросать жребий? Орёл или решка?
— А как ещё? — спросил Ревякин. — Только давайте быстрее, а то ужасно хочется есть. Да, и растолкуйте вы мне, о чём спор у вас вышел?
— Спор очень простой, — ответил Чижов мрачно, — этот человек, Белокуров Борис Игоревич, соблазнил мою жену. Я, как обманутый муж, вызвал его на дуэль и хочу убить.
— Вы?! — удивился Ревякин. — Убить?! Но ведь, кажется, это вы были сегодня дьяконом?
— Не дьяконом, а всего лишь псаломщиком, — отвечал Василий Васильевич. — Дьякону полагается быть рукоположенным, и у дьякона орарь, а я был только в облачении мирянина, участвующего в богослужении. Я не священник, я мирянин, имею полное право сразиться на дуэли.
— По-моему, христианам не положено драться на дуэлях, — пожал плечами Тетерин.
— А Пушкин разве не был христианином? — возразил Чижов.
— Довольно сомнительным, — покачал головой Ревякин. — Впрочем, не мне об этом судить. Я бы тоже с удовольствием убил этого человека, который вдобавок является моим двойником.
— Да, вы похожи, — согласился Чижов, только теперь как следует приглядевшись и увидев, насколько и впрямь Ревякин похож на Белокурова, только на худого Белокурова. Это вдруг его насторожило и озадачило. Что такое? Заговор?
— Предупреждаю, мы не братья, — сказал Белокуров. — Просто такое сходство.