— Всем из машины! — скомандовал безусый Белокуров.
Тетерин и усатый Белокуров подчинились.
— Руки вверх, совы! Руки за голову!
— Тогда уж не руки, а крылья, — заметил Тетерин, нехотя поднимая свои совиные крыла за голову.
— Я те ща дам крылья! — рявкнул один из телохранителей безусого Белокурова, тыкая Тетерина пистолетом в ребро и начиная обыскивать. Именной пистолет генерал-майора ВДВ Тетерина перекочевал в руки арбалетчика. — На землю! Ничком! — продолжал распоряжаться телодвижениями Сергея Михайловича громила. Падая от болезненного тычка в поясницу, палеоантрополог заметил, что пистолет Белокурова усатого тоже достался Белокурову безусому.
— Приехали, блин! — проворчал Тетерин, укладываясь ничком на холодную твёрдую землю.
— Так вы и есть отец-основатель? — раздался голос Белокурова. — Мне князь говорил, что я похож на вас. Теперь я вижу, и впрямь сходство изумительное. Только вы худощавый и без усов. Я — Белокуров, главный редактор газеты «Бестия».
— А кто это с вами? — спросил отец-основатель.
— Знаменитый палеоантрополог Сергей Михайлович Тетерин, лучший специалист по разного рода раскопкам, — отвечал Белокуров.
— Можно встать? — спросил Тетерин.
— Извините, — пробормотал громила, помогая Сергею Михайловичу подняться с земли. — Ошибка получилась.
— Сколько ж можно ошибаться-то? — обиженно простонал Тетерин, вставая и припоминая, как вчера его ударили по голове в подъезде собственного дома, тоже по ошибке. — Этак по ошибке всё население страны перебьёте.
— Простите нас, ради Бога, — сказал безусый Белокуров, возвращая Тетерину отцовский пистолет, а Белокурову усатому — его парабеллум и паспорт. — Напрасно вы на КПП назвались совами. Дежурный сразу тревогу поднял. Мы давно уже ждём нападения сов. Кое-кому не нравится существование нашего княжества. Добро пожаловать, меня зовут Владимир Георгиевич Ревякин.
— Вы что, действительно просто двойник? Не брат ему? — спросил Тетерин, пожимая руку отца-основателя. — Потрясающее сходство.
— Доселе у меня таких братьев не было, — отвечал Ревякин. — Прошу вас во дворец.
— Надо будет ваши черепа прощупать, — сказал Сергей Михайлович. — Может статься, вы и в краниологическом отношении двойники, а это очень много значит для вас обоих.
Николай Прокофьич осторожно вытаскивал из «мыльницы» спящего мальчика. Освободив машину, препоручили её одному из телохранителей, который отогнал её в гараж. Ревякин повёл гостей в просторный и чистый холл Здесь было светло и уютно, и сразу вновь захотелось спать, но отец основатель заявил:
— Приготовьтесь встречать рассвет, осталось чуть меньше часа. Покамест размещайтесь, вот вам ключи, поднимитесь на второй этаж и — последняя дверь в левом крыле. Окна не открывайте — запах.
— А что это? — спросил Николай Прокофьевич.
— Сегодня ночью из-под земли забил какой-то пока не изученный источник. С ним ещё предстоит разобраться. Через полчаса жду вас внизу, — повелительно сказал отец-основатель.
— Я останусь при малыше, — сердито возразил Николай Прокофьич.
— Разумеется, — разрешил Ревякин.
Совы поднялись на второй этаж, где их ждал двухкомнатный номер с ванной и туалетом, как в хорошей гостинице или санатории. На полу — ковры, добротная мебель, на стенах — картины. Старик с малышом заняли одну комнату, Белокуров и Тетерин — другую.
— С удовольствием лёг бы спать, — сказал Белокуров, — но ужасно хочется посмотреть, как они встречают рассвет.
— Это что, особый у них ритуал? — спросил Тетерин, позёвывая.
— Да. Они же птицы.
Тетерин первым принял душ, потом уступил место Белокурову. Освежившись, они вдвоём спустились в холл, где им на сей раз встретились две женщины, одетые в одинаковые балахоны из толстого темно-красного бархата. Одна — постарше, коротко стриженная брюнетка с выразительным, несколько игривым взглядом, высокая. Другая — помоложе, длинноволосая блондинка, казавшаяся растерянной и виноватой, худенькая и маленькая. При виде гостей обе вскочили с кресел и вытаращили глаза.
— Доброе утро, — сказал им Белокуров.