Нет уж! Танары весьма убедительно сообщали, что боевики, что служат тайным службам государств, умирают по приказу, но не взывают о помощи, раскрывая союзников.
Вот и проверим, насколько я гожусь для Тайной Канцелярии Кираны...
Волна малодушия схлынула, вместе с надеждой и страхом, оставив только решимость. В конце концов, мои мать и отец, погибли именно так, так и не позвав на помощь великого Синего, потому что понимали, что он важнее. Уж слишком странной была их смерть, а молчание деда явно указывало на его вину. По крайне мере, именно он винит, в первую очередь, себя. Как по мне, так на это есть лишь одна причина, они сражались одни, не выдав его.
Вот и проверим, насколько я пошла в родителей...
8. Полигон - моя проблема. ч-2 (06.11)
Ничто так не облегчает, как принятое решение, и приходящее с ним умиротворение. С меня словно сняли непосильный груз. И только ощущая, как расправляются плечи, сообразила две равно удивительные вещи.
С одной стороны, как оказалось, я уже приняла это решение, просто оно затаилось. Наверное, это решение пришло ко мне само, когда я поймала и пропала в застывшем взгляде той девушки, молоденькой эльфы-стихийницы с Первого Потока. Капля грязи застряла на ее нижнем веке, подобно болезненной, уродливой слезе. Я видела, как загнулось пара ресниц, и ей бы сморгнуть, но она не моргала, как и не дышала. Не могу сказать, что это была моя первая смерть, но...
Это были первые эманации смерти, которые показал мне Дар. Некро стремился к мучительной смерти неизвестной ученицы, как бабочка к сладкому нектару. И я не видела в этом ощущении ничего хорошего, скорее наоборот. Дару нравилась смерть, казалось сладкой та энергия, что может появиться лишь с мучительной смертью. Кажется, я понимаю, начала понимать, действительно понимать первопричину, почему на Аарде, в свое время, уничтожались некроманты.
И вот, ее тело окутывает сияние переноса, а где-то ее родные, если они у нее были, получили уведомление о смерти дочери во время учебы...
И эти глаза, они приняли решение за меня, но я, как часто говаривал дед, не желаю видеть правду. Из-за моей «слепоты» едва не погиб молодой лев...
А с другой стороны, я боялась. Банально боялась остаться в этой «шкатулке» зловещего гения. Одной. Без надежды на помощь из внешнего мира. Страх держал меня на этой поляне. Страх прятался за желание помочь молодому парню. Он был сомнением в собственных силах и знаниях, но все же, я просто, банально и скучно боялась.
Я встала, тело еще ныло, но идти я уже могла. И принялась разбирать припасы, кое-что отправлялось в сумку, а кое-что в пространственный карман корсета. Магию я не применяла, чтобы не менять фон энергий в этом месте, и не притягивать сюда заклятья поиска, а значит фантомов.
Тень металась за мной по полянке, будто знала, какой приказ я отдам, как только соберусь. И старалась убедить меня отказаться от намерений.
За десять дней (или все же семь?) у меня было достаточно времени, чтобы подумать. И да, весьма сложно контролировать мысли, когда ты борешься за жизнь с простыми, бездушными артефактами. С фантомами, созданными специально для того, чтобы в реальном бою маг не погиб в первые мгновения. Это как если бы на тебя напала ложка или книга. Простой, знакомый инструмент, который несет смерть. Это, по меньшей мере, странно.
Мне кажется, что есть что-то от Шута, от его благословений, что так похожи на проклятья, во всей этой ситуации. Во всей истории с самого начала. И как бывало во всех сказках об этом мифическом Боге, в этой тоже уже есть трупы. Забавно, иронично и жестоко, до кошмаров, понимать, что артефактору принесет агонию артефакт-игрушка. Я готова была умереть от Дэса, готова была сгинуть в Разрыве, я даже допускала, что чей-то арт, в каком-то бою, окажется лучше моего, и я отправлюсь к Астарте. Но... осознавать, на протяжении нескольких невероятно долгих дней, что меня уничтожит обычный тренировочный Полигон, арт-игрушка, не более... это сложно. И смешно. В это не веришь, я и не верила. И я боялась осознать до конца всю правду происходящего, даже имея на руках смертельно раненного и видя смерти других. Боялась смотреть правде в глаза и сделать один, единственно верный вывод.
И, как не смешно, но лишь признание тени в безвыходности, заставило меня оглядеть происходящее ясным взглядом, без самообмана и самовнушения.