Тот звон, словно ударили по хрустальному бокалу, едва слышный, незримый для любого другого разумного, сказал мне больше, чем все остальное. Защитная сфера, как и основные управляющие заклятья Полигона Дэиваара были созданы Ратри. Нет, не Драконом, чей флер Дэса я узнала бы всегда и сразу. И не кем-то, в ком крови Ратри почти нет, как было бы с выходцами из дальних ветвей, получившими новые имена родов.
Этот запах я чувствовала и раньше, несколько раз, но давно, так давно, что далеко не сразу узнала создателя Полигона. И именно этот «аромат» исходил от поделки под столом. И этот же флер манил меня сейчас. Да, он изменился, как мог бы измениться любой артефакт, если бы его разломали, а затем переделали. Да, сомневаюсь, что кто-то кроме меня или Великого Синего распознал бы этот Дэса за всеми слоями чужой магии. Мне казалось, что чистейший бриллиант спрятали на дне выгребной ямы. И никто бы не почуял его блеск за помоями, но я - не все. Меня вела кровь. И только из-за этого, из-за близости родства, я знала, что под всеми узлами магий все еще блестит, созданный почти столетье назад «бриллиант» Ратри.
Все, что сотворили заговорщики с творением артефактора, было удивительно, но при этом и чудовищно. И чем больше я об этом размышляла, тем четче мое воображение рисовало дракона, прекрасного, молодого, сильного, которого поймали. С него содрали шкуру, выпотрошили, сместили мышцы, разорвали сухожилия, а на место органов, и чешуи устроили нечто, заменившее утраченное. Это походило на некромантию, если она была бы применима к артам.
Кто-то содрал с артефакта все, что делало его артефактом, оставив лишь скелет. И затем, натянул на этот остов смесь алхимии, стихийной магии, проклятий и орочей волшбы. А вот после сей процедуры, сделал нечто, скорее всего что-то из древней обрядовой магии, и «поднял» труп артефакта, как психопаты-некроманты поднимали свои опыты по созданию уникальной нежити.
Я не знала, как именно возможно сотворить подобное. Не знала, сколько магов участвовало в этой мерзости. Не знала почти ничего. Только я, казалось, слышала, как истошно кричит псевдо-разум с частицей сознания, уже погибшего артефактора.
Макелл-Никандерэль Ратри, по прозвищу Холодный Макелл, левая рука Нолана II. Одна из легенд прошлого, которого я видела, но не помню; чей голос я, определенно, любила, но сейчас не узнала бы даже под пытками. Тот, кого боялись и кем восхищались. Как говорят, он имел все шансы стать вторым Синим по значимости для Аарды, да и для других миров. Но, он, как и многие таланты, погиб молодым.
Седьмой сын Ратри, старший брат Кудесницы Тионы, лучший друг Императора, Мастер, легенда, Даремор утверждал, что он был невероятно харизматичен.
Отец. Мой отец. Которого я знала только по портретам, только с чужих слов. Который, как говорят, ждал и любил меня, и которого любила я.
И вот, сейчас, спустя годы, кто-то уничтожил его работу. И теперь, труп его стараний убивает учеников и адептов. И скорее всего, прикончит и меня.
8. Полигон - моя проблема. ч-4 (08.11)
Я знала преступно мало, чтобы выстроить точные версии, но и те факты, что мне известны, заставляли спешить.
Итак, я точно знаю, что в последние годы, примерно с момента моего рождения, возросло число смертей артефакторов. И это не считая тех, из нас, кто погиб от собственного Дэса, не считая отшельников, изгнанных из родов, не считая тех, в ком крохи крови артефакторов. Если же посчитать всех погибших, за последние, скажем, лет триста, то станет действительно страшно.
Всего тринадцать родов! Артефакторов сейчас меньше, чем темных дриад; меньше, чем единорогов; даже фениксов, у которых всегда были трудности с будущими поколениями, намного больше, чем нас. Единственные, кого меньше нас, грубо говоря, по числу голов, это демоиды - потомки демонов-уфиров. Даже численность малых народов больше, чем осталось нас!
С одной стороны, очевидно, что кто-то из правителей Кираны желает удалить нежеланную расу, ведь именно Кирана стала домом для всех нас, аж три тысячи лет назад. Да, артефакторы могут жить где угодно, но только в Киране за нападение на артефактора следует страшная кара. Здесь наш дом. И конечно, первым делом станешь винить стены дома, если нет защиты.
Однако, если хорошо подумать, то станет видно: именно Киранцам крайне невыгодно ухудшение отношений с артефакторами. Далеко не во всем, но во многом, власть, богатство и сила Кираны, как государства, держится на нас, на тех единственных, чьи труды нужны всем, а Император может, пусть и относительно, но контролировать количество артефактов в других землях Аарды. Нет, напрямую он не может запретить создание артефакта. Не может и давить на артефактников никаким образом (это было прописано в тех обязательствах, что взял на себя предок Нолана), но все же... Император может запретить кому-то въезд на земли Кираны, что делало невозможным создание целого списка уникальных артефактов, для которых нужны кровь, плоть или просто присутствие заказчика. Я знала, например, про запрет для последнего Солнцекрылого, Властителя драконов, тех из них, что жили за границами Кираны.