Так что, версию с «заговором» именно от Императора можно смело отмести. Я допускаю, что кто-то из верховья власти Империи участвует в этой игре, но самому Императору, как и его роду, гибель артефакторов не нужна. Более того, для него уничтожение артефакторов опасно, если не смертельно. Как только нас останется с десяток, и не родов, а душ, можно будет смело отсчитывать последний век Империи. Без нас ее просто разорвут, не сразу, но разорвут.
Дальше... Великий Синий. С одной стороны, Элвин - непререкаемый авторитет для всей расы. А с другой, он же сейчас близок к трону, как многим и не снилось, Советник Императора - это не просто слова. Добавим к этому всему тот факт, что репутация рода Ратри, в вопросах качества артефактов, крепла все пять тысяч лет.
Вспомним, что Дэиваар не просто знакомый Синего.
А теперь, просто представим. В самой известной Школе гибнут адепты и ученики - раз. Я убеждена, что как-то, через кого-то, но станет известно, что смерть детям принес именно артефакт Ратри. Что, как не крути, а станет страшным ударом по репутации не только Школы, Императора или Кираны, но и Синего Дракона - два. Три - если Дэиваар гибнет, то велика вероятность, что в его смерти могут и артефакторов обвинить, сделав из него мученика. Мол, их творения так опасны, как могут быть опасны запретные проклятья. Если верно разыграть все карты, то может расцвести настоящая охота на артефакторов. Ведь, когда-то, в сущности, не так давно, нас уже считали монстрами. Мы были чуть больше, чем животные, были рабами и вечными жертвами.
Какое-то время мои соплеменники будут терпеть травлю, но... Не верю, что хоть кто-то из молодых, привыкших к почету парней и девушек, постарается понять злость, если не ненависть. Случится беда, куда большая, чем одиночные смерти под маской случайности.
Мне вспомнилась печальная судьба тех, кто нападал на меня. Элвин страшно карал всех, кто рискнул посягнуть на его внучку. Я точно знаю, что артефакторы начнут мстить. За себя, детей, жен, свои нити. Так было уже множество раз в нашей истории. Это может стать началом войны. Войны, где мы, артефакторы, проиграем. И велик шанс, что сгинем в памяти других рас, как чудовища, кошмарные монстры.
Если же Дэиваар выживает в запертом Полигоне, то его, скорее всего, захотят казнить, как виновника в смертях, все тех же, детей. И опять же, зная Ратри, тот вступится за друга. Я, конечно, не знала точно, но была уверена, Элвин вступится за него. И вот тут, разумные узнают, что Великий Дракон заступается за детоубийцу. То что, ученики и адепты - не дети, роли играть не будет.
Я даже допускала вариант, когда кто-то подскажет Дэиваару, естественно, уже лишенного своего положения, может через мага разума, что в его бедах виноваты артефакторы, и конкретно, Ратри.
В общем, вариантов было много, даже слишком. Я понимала, что все мои мысли могут быть лишь домыслами глупой, молодой девицы, но даже если, я отчасти права... даже если, все мои версии - паранойя... даже если, все это - одна большая глупость...
Астарта, я просто не могла не вмешаться! И не только, потому что, наконец, поняла о чем говорил Синий. Мы, Ратри, просто не можем допустить новой травли артефакторов. Не только, потому что не могла допустить пятна на престиже Элвина, который был полностью заслужен, выстрадан смертями его близких. И не только, потому что я - дочь своего отца. Да, Макелл давно погиб; да, я его не помню, но я просто не могу допустить, чтобы какие-то скоты марали его имя, его память, его работу.
Ну и, наконец, Дэиваар...
От последней мысли я даже споткнулась. Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы признать, додумать.
Дэиваар сейчас избежал ловушки, но если преступникам нужен его труп, то будут и новые попытки. А мне... мне бы не хотелось узнать, что этот маг погиб...
9. Порвем проблему на проблемки. ч-1 (09.11)
9. Порвем проблему на проблемки
Женщина - слабое, беззащитное существо,
от которого невозможно спастись.
(Правда жизни)
Некоторое время мне удавалось двигаться, не привлекая внимания. Один раз заметила след недавнего переноса. Мне оставалось только надеется, что амулет перенес еще живого адепта, а не его остатки. Хотя вера эта была слабой, скорее даже наивной.