Мерцание щитов, всплески магии, крики парней, а еще краем глаза успела заметить, как ко мне с самым зверским лицом мчится Лирот. Я даже восхитилась: такая ярость была в красивых глазах оборотня, такое обещание моей смерти, что никогда бы не сказала, что он светлый.
Расстояние между сражающимися сокращалось, хоть и двигалась я по дуге. Один из парней, получив очередной огненный подарок, зарычал, потом вскинул обе руки, развел их в стороны и схлопнул ладони. Воздушная волна заклятья прошла по земле и ударила в элементаля. Тот взревел, получив приличный урон. Ему тут же ответили еще два похожих рева.
Надо спешить, иначе для всех здесь, тренировка закончится. А мне очень не хотелось заканчивать игру так быстро. Хотелось исследовать весь Полигон, заглянуть в каждое управляющее заклятье, ну и набрать себе «побед».
Когда-то, кажется, что вечность назад нашу домашнюю Арену собирал Даремор, а затем на долгие годы она стала мне домом. У меня уже сложилось что-то вроде четкой привычки: Арена – победи. А нет – будет тебе очень и очень больно, грустно и плохо. Вот и сейчас, где-то в глубине души шевельнулся страх перед вампиром и его немым укором в глазах, если я проиграю. Так и звучало в голове:
- Госпожа, это же просто элементаль… Хотя, возможно, вам стоит увеличить часы занятий с леди Оутэнирэль. Танцы, для юной девушки, безусловно, более приличествующее занятие, чем разбивать колени и локти на песке.
И вроде бы слова обычные, почтение в голосе, как у лучшего из слуг, даже сострадание в глазах, только вот мне хорошо известно: что скрыто за таким «почтением» к аристократке. При одном воспоминании, у меня по спине пробежал холодок. Я уже была в десяти шагах от элементаля, когда двое парней запустили Воздушные Кнуты.
Элементаль шагнул влево, поднял одну из лап – и я смогла увидеть, как Лирот, с побелевшим лицом, что-то заорал магам. Один Кнут, невидимой цепью, сковал левую лапу и притянул ее к земле, вынуждая монстра припасть, нагнуться. Но, так как заклятья шли не одновременно, а один из магов чуть опоздал с активацией, то второй Кнут был пущен позже. Элементаль уже изменил положение тела, дернул свободной лапой вверх.
Не понятно: к чему я так все подробно?
А потому что в Северной учатся одни идиоты! В той же Восточной учат отрабатывать этот прием сотни раз, для того, чтобы всегда, при любой горячке боя, Кнуты ударяли в цель разом и оплетали ее, тоже, в один миг. А так… Элементаль дернулся в бок и вниз, второй Кнут прошел под лапой, а сзади кто? Правильный ответ.
Лирот понял все чуть раньше меня, видимо потому что боец и знаком с тактикой. Потому, и орал так, с чувством.
Это только бытовики и универсалы, как ведьмы могут думать, что у боевых заклятий нет степеней. Запустил – и все. Как бы - не так. Заклятье, направленное на живого, с целью скрутить и обезвредить, будет иметь куда меньшею мощность, чем та же печать, но направленная на материю. А элементаль – не живой, более того – стихия, магически направленная против живых. А еще в Северной учатся не боевики, не воины. Испугались – и плеснули в печать силы дара.
Поняв, наконец, что сейчас будет, я со своими возможностями «замедленного» времени, смотрела: как раскрывается Кнут, как взметается над головой, чтобы впиться в тело. Смотрела, смотрела, и думала: а что было страшнее – когда на меня неслась горгулья или сейчас? Нет, я успела усилить щит, пряча себя, как бы, в кокон из мягкой силы. Наставник-дроу, лэр Рутэниаль или просто Рут был бы мной доволен.
Мне представилось, как прищуриваются его большие золотые глаза, и как он ухмыляется уголком губ, показывая кончики заточенных клыков с одной стороны лица. Я помню, я все еще помню: когда и какой щит ставить, а против такого Кнута щит должен быть именно упругим, почти мягким, чтобы погрузить в себя часть силы Кнута, чтобы заклятье увязло в нем, как в смоле. Только так, и не иначе. Если я ошиблась с силой, сделала свой щит слишком слабым, то Кнут просто пройдет через него. Радовало, что в этом случаи, я не успею почувствовать боли – умру раньше, а вот что от меня останется, можно будет аккуратно скрести в маленькую шкатулку и не страдать организацией погребальной церемонии.
Но, как это нестранно, в голове не было мыслей о своей непутевости, возможной смешной смерти. Был лишь азарт, сладкий, дурманящий азарт игры с самой собой. Боги, как же мне этого не хватало. Сейчас можно было почти забыть про все: про то, что я никудышная артефактница; про то, что выбрана драконом; про то, что родитель пустил на мясо; про то, что я должна играть роль забитой дурочки, тогда как на деле дурында я активная.