Наконец, юноша, опустился на колени около большой круглой плиты переноса. Она была достаточно большой, чтобы аккуратно уложить десяток разумных, не нанося новых увечий. Артефакт помнил, что создатель особенно гордился именно этой маленькой частью его «тела». Грезил, что теперь молодые маги перестанут умирать так глупо: из-за выброса силы, дуэли, покушения, из-за неверной руны в печати заклятья.
- Теперь, - хрипел он, выплевывая кровь, когда закончил с этой залой. Артефакт видел: как трудно ему далась магия, дался ритуал, но он смеялся, утирая окровавленные губы. - Теперь, никто не умрет, мой друг. Ты только вдумайся: уйду за грань я, мои дети и внуки, а ты будешь снова с снова вырывать детей из загребущих лап смерти! Это прекрасно! Нет, это восхитительно! Все Боги Граней, я был рожден не зря, если все получится!
И вот, спустя века, после того дня артефакт видел, как на колени опустился синеволосый юнец, с глазами полными боли, словно он чувствовал прошлое за двоих.
- Я не могу тебе помочь, - прошептал тогда мальчишка. - Но, я знаю путь, который поможет все изменить. Знаю, поверь. Скорее всего, пройдут века, но ты запомни, что однажды все вернется. Я все верну, изменю, сломаю - и построю заново. Ты только помни, что однажды все вернется.
Маленький друг оказался прав. Он ушел и больше не вернулся, больше никто не вернулся в эту залу. Ее, в конце концов, закрыли окончательно. И лишь несколько раз в год открывали, чтобы подновить бытовые заклятья и проверить, что артефакт по прежнему «спит».
Сам же псевдо-разум частью себя наблюдал, как эта зала стала: из места спасения местом... Адепты и ученики повадились приходить в эту залу просто чтобы прийти. Кто-то здесь прятался от обидчиков, кто-то здесь прятал вино, а кто-то и ластился с парой. Здесь случались драки. Сюда прибегали и чтобы проверить заклятья боевой магии, ибо знали, что разрушения артефакт восстановит к утру. И чем больше проходило лет - тем глупее становились выходки детей.
Снова и снова охранки взламывались, только для того, чтобы встретились любовники или для того, чтобы какой-нибудь бета из оборотней смог спрятаться от сородичей.
Псевдо-разум терпел. Терпел долго, опять же по меркам разумных, пока ученики чуть не сломали плиту переноса. Плиту, чьи руны впитали кровь создателя. Плиту, которая спасла сотни жизней. Плиту, под которой и было спрятано сердце «тела» артефакта. И кто? Дети Истоков, потомки героев и творцов, ученики Первого Потока. Артефакт чувствовал в них кровь Истоков, чувствовал силу, а видел лишь, как молодые юнцы развлекались с девушками.
Совсем еще неопытные маги разума учились принуждать нескольких девушек к разному, что обычно запрещалось. Подобное воздействие в Школе запрещено, но юнцам очень уж хотелось опробовать все грани своего дара. Артефакт долго наблюдал, как молодые из знати ломают разумы девушек. Итогом той игры, длинной в целую ночь, стало две смерти из трех. Последняя девушка не умерла от ужаса, похоти и прочего, что внушали молодые маги. Она сошла с ума.
Тогда, псевдо-разум и решил, что пора заканчивать. Он закрыл несколько таких мест, как эта зала ото всех. Нет, охранки по-прежнему ломали, но любой адепт или ученик получал слабый разряд - и вылетал с криками. Иногда артефакт создавал несложные иллюзии мертвых тел. По Школе пошли слухи о призраках целительского факультета. Со временем в закрытые залы и кабинеты перестали заглядывать. Перестали - и в эту залу. Разве что, иногда проверяли и чистили, как и прежде, но молодых магов больше не было.
Если бы артефакт мог усмехаться над теми, кого должен был спасать, то он бы усмехнулся. Потому что создатель дал ему возможность творить мороки для того, чтобы отвлекать от ран; прятать кровь; для того, чтобы защищать. А сейчас он стал вырисовывать картины из прошлого. Мертвые тела людей, оборотней, драконов и прочих, только для того, чтобы напугать, прогнать, а не защитить.
Еще через какое-то время артефакт действительно уснул, решив, что если и найдется когда-нибудь сильный артефактор, то ему уж точно не будет дела до старого творения в недрах целительского факультета.
Артефакт не знал: сколько он «спал». Да и не хотел знать. Зачем ему это? Время - слишком сильная река, чтобы бороться с ней. И вот сейчас он ощутил импульс. Импульс магии, предупреждающий о том, что нужна помощь. Артефакт пробудился в то же мгновение, насколько это позволяло его «онемевшее тело», и не из-за того, что это его долг. Из-за оттенка силы. Грани, переливы этого импульса магии... Он уже знает их. Сила, такая простая и такая сложная, яркая. Дэса...