Дроу во всех мирах отличались особенным отношением к женщинам. Женщины, дарующие жизнь и отнимающие сердца; создания, лишающие разума любого из мужчин. Для дроу они могли быть воинами, могли убивать сотнями, пытать или калечить, могли умирать, но так же могли быть и самыми нежными, самыми сладкими и самыми желанными. Темные эльфы во все эпохи умудрялись сочетать, в своем отношении к женщинам, несочетаемое. Могли бояться их, но так же и беречь. Серваль не был исключением из этого правила.
В тот день, увидев, шипящих от боли, чистокровных вампирэсс, в темных, от собственной крови, платьях Серваль понял, что и они значат для него слишком много. Эти девушки не принимали его, как родича. Считали признание его частью рода Нерз, чем-то вроде блажи их отца. Так, собственно, считали почти все из знати, даже первые птенцы отца. Оно и понятно, пусть и темные, но слишком разные расы: дроу и вампы, чтобы счесть полукровку достойным уважения. Возможно, будь он ребенком, отношение сестер стало бы иным, но Серваль уже был воином дроу, уже был мужчиной. К тому же тем, кто едва ли не плевал в лицо отцу.
В тот миг, когда убийцы уже были трупами, а Серваль склонился над первой из девушек, в ее глазах что-то изменилось. Появилось признание, признание его, как разумного, как воина, как брата. Эмоции слишком сильно, должно быть, проступили на его лице, потому что она попыталась улыбнуться и ободрить его. А его грязные, от крови врагов, пальцы тянулись к ошейнику с внутренним страхом, что его умений не хватит, чтобы снять путы, не причинив боли. Тогда Серваль еще не понял, не осознал, что страх за жизнь сестер, за жизнь другого рода определит его судьбу на годы вперед. Понимание этого пришло позже. А в то время он был рад только тому, что смог снять оковы с девушек, не доставив этим им боли.
Отец явился через час после нападения.
Сестры уже были сыты и отмывались от крови по своим покоям. Это не помешало Сервалю одним ударом отбросить отца к стене. Он налетел на архивампира, смутно понимая причины собственного порыва. Каждая минута того часа, что прошел с момента нападения, прибавляла холодной ярости в крови дроу. Серваль знал, что у вампиров иные законы - нет того почтения к женщинам, что есть под темными Сводами. Но, все равно, он не мог понять такого попустительства. Отец - король, Глава рода, родитель, старший родич, в конце концов. И как он может явиться так поздно? Как можно быть таким безразличным к судьбе дочерей?
Он вбивал кулаки в лицо и тело того, кто был его отцом со всем бешенством, на которое был способен. Выплескивал внезапный страх за тех, кто еще день назад насмехался над полукровкой. Наносил удар за ударом за мать, которая выбрала путь мести, а не страсти, которая за столько лет так и не простила вампира. Вбивал удары за себя, потому что с самого детства нуждался в крови, а с отрочества - в птенцах. Он не был вампиром, потому и обратить никого не мог, просто не было этой способности в его теле. Однако, сама потребность в птенцах была. Именно из-за этой расовой потребности в близких связах Серваль уже трижды проходил сложный обряд, чтобы обзавестись побратимами. Так же имел десяток учеников, хотя подобное дозволялось лишь после семи десятков лет от первого вздоха. Но, все это было не то, не то, что нужно. Тихий шепот крови, глас предков настаивал на чем-то, требовал чего-то, ему все время было мало. Мало привязанностей, мало влияния на подопечных и выбранных. Позже, когда Серваль разменял седьмой десяток, этот шепот в крови немного затих, стал почти не слышим, будто смерившись, что его не услышат.
Остановился полувампир, лишь когда услышал тихий, довольный, булькающий смех отца. Грааль скалился белоснежными клыками, что на кровавом месиве, вместо лица, откровенно настораживало и раздражало.
- Ты - мой сын, - проговорил он, когда челюсти стали прежними и мужчина смог говорить.
После того дня минул, наверное, месяц. Самый трудный месяц в жизни полукровки. Если до того его презирали, то теперь - обожали. Каждый вампир лучился признательностью за спасение принцесс. Отец наградил его первым орденом и званием.
На приеме в честь героя, который не допустил войны меж двух королевств Серваль впервые встретился с самым молодым архивампиром. Лазарь Тит не только не разгневался за гибель своих подданных, не только заговорил с Сервалем первым, но и преподнес полукровке дюжину прекрасных метательных кинжалов.
- Я узнал, что вы окончили Сеалтд, а, насколько мне известно, именно кинжалы - главное оружие этой касты, - сказал Лазарь Тит.