Тело Серваля все еще цеплялось за жизнь. Его сердце продолжало биться, повинуясь воле исцеляющей магии, его грудь все еще пыталась глотать воздух. Да и душа была еще в теле. Однако, эльф не обманывался.
Его разум, как разум носителя дара магии разума, уже вышел из тела окончательно, превратившись в «проекцию разума». Внешне его сейчас можно было бы принять за призрака: такой же контур тела и лица, такое же свечение и та же полупрозрачность. Только призрак - это душа в эфирной оболочке, которая может принять любой облик. А проекция разума - это лишь тень души, простой слепок разума именно этой, последней жизни.
Серваль поднял руки и оглядел свои полупрозрачные пальцы в перчатках. Его разум принял облик его тела, только в ученической форме Оштар. На нем были высокие ботинки из мягкой кожи, плотные брюки и тонкая сей с длинным рукавом и узким уплотненным воротом, на груди, которой имелся замысловатый запах ткани. Одевать сей требовалось так, чтобы одна часть одеяния ложилась на груди определенным образом. Знающему разумному сей многое мог сказать о дроу. Ученики запахивали ткань так, чтобы по центру груди, чуть выше чревного сплетения образовывались три широкие волнообразные складки, которые еще больше подчеркивались боевым жилетом.
Скорее всего, для его подсознания - это самый близкий образ.
На бедрах имелся пояс, как и на ногах ремни с ножнами под стилеты. Правда, сейчас, все они были пусты. В этом мире иные законы - и просто пожелать себе фантомный клинок не может никто.
Эльф коснулся затылка и ощутил под пальцами ритуальную косу для погребального подношения. Последний раз он так заплетал свои волосы, когда погибла его сестра по ремеслу. Эльфийке тогда заказали смерть человеческого купца, но у него оказалась хорошая охрана, а девушка была слишком самонадеянна. Тогда, все из его года обучения собрались у большого посмертного алтаря Ллос для того, чтобы проводить боевую подругу. Серваль рассмеялся, осознав, что куда более самовлюблен, чем думал, раз его подсознание самому себе отдает такие почести, вплоть до плетения косы.
Пару долгих минут он наблюдал за действиями человека, плавая где-то под потолком. Маг решил, что Серваль снова потерял сознание, и даже не заметил, что разума в этом теле больше нет. Его тело продолжает жить лишь благодаря Кокону, а стоит его отозвать - душа покинет мертвую оболочку.
Перестук каблуков матери Серваль расслышал далеко не сразу. Эти звуки невозможно было спутать. Эльф мысленно потянулся к источнику звука.
Стены, стены, коридоры, комнаты, лестницы и снова стены. Маршрут, который он прошел бы по дворцу за несколько минут, промелькнул почти мгновенно. Серваль оказался под потолком большой, броско обставленной комнаты Гостевых апартаментов дворца. Странно, но Серваль помнил, как распорядитель, еще до начала бала, планировал поселить в них Лазаря Тита.
Сейчас же в комнате находились две его младшие сестры и их служанки. Девушки сидели в креслах и тихо, почти беззвучно плакали. Эльф сжал кулаки в бессильной ярости.
Какой позор!
В соседней комнате находилась звезда охраны вместе с супругом матери. Эльфы молчали. Несомненно, они слышали плачь девушек, но не вмешивались.
Серваль проскользнул в следующую комнату. Это оказался небольшой рабочий кабинет, укрытый несколькими заклятьями от прослушивания. Вот по нему-то и прохаживалась Ирзэ, перестукивая шпильками по камню. Красавица эльфийка с почти черной, мерцающей кожей и яркими фиалковыми глазами. Она была одета в походный боевой костюм. Плеть демонстративно весела на поясе.
В большом кресле за столом сидела другая эльфа в простом наряде из блузы и длинной юбки в пол, если бы Серваль не знал, что маги разума не могут сойти с ума, то решил бы, что лишился рассудка на пороге кончины. Еще никогда ему не доводилось видеть бабушку, младшую сестру матери Ирзэ, нынешней дэ-теллэ, в таком неприглядном, простом, почти человеческом виде.
- Я говорила, что вампирам верить нельзя! - неожиданно заговорила матушка. - Где этого Тита демоны рвут?! Он просто сбежал, сбежал потому что знает, что будет с ним, если Серваль умрет. Я лично вырву ему глаза, а в рот налью воска! Я...
Бабушка ударила по столешнице ладонью.
- Угомонись! - велела она.
Мать тяжело задышала, будто боролась с рвущимися с языка проклятьями, но потом все-таки опустилась в кресло напротив тети.
- Тебе сколько лет, девчонка? Что ты себе позволяешь? Такие эмоции сейчас - непозволительная роскошь! Если Серваль погибнет, то не из-за этого юнца, Ирзэ. Скорее уж виноват твой импульсивный и туповатый любовничек. Я всегда была против того, чтобы Сын Сводов имел хоть что-то общее с этим упырем. Но, ты настояла на том, чтобы он узнал отца - и вот итог...