И Гадриэль был бы последним идиотом, если бы поверил, что его гордая девочка ревнует сейчас. Точнее, да в ее эмоциях есть и ревность, но она далеко не на первом месте. Маг знал, был почти уверен, что его оболгали, представив ночь на берегу озера чем-то большим, чем просто желание порадовать друг друга. Что ей наговорили светлые? Что он шпионил в Сводах для князя? Или что выкрал что-то из ее удела?
Множество версий завертелись в голове танара. Он, конечно же, выяснит, в какие именно интриги его вовлекли эльфы, а может и не только они. Одноглазый слишком долго у трона, и слишком долго живет, чтобы не быть любопытным. Только, это уже ничего не изменит. Сегодня - последний день, когда он любит свое дыхание. Завтра его сердце будет оплакивать утраченную любовь и прошедшие годы, потому что маг не простит.
- Я не убью тебя, Стилет, - прозвучало рядом.
Выверенный удары в лицо, в шею и живот заставили мага опуститься на одно колено. Он не сопротивлялся ее рукам.
Из разбитой губы заструилась горячая кровь. Гадриэль улыбнулся в лицо снегу вокруг. Он все так же не видел свою дроу.
- Просто покалечишь, мое дыхание, - уточнил он. - Ты хочешь, чтобы мне было больно - и мне больно, Эмори. Видишь, я никогда не мог тебе ни в чем отказать.
- Сначала, ты встанешь на колени, глупый маг! - проговорила девушка, на миг проступая из-за снежной завесы, и снова пропадая.
- Нет, Эморитель, - покачал головой танар, - я никогда не опущусь на колени по приказу. На одно колено, чтобы ты избила меня или чтобы поставила свою ножку на него, пока спускаешься из седла - пожалуйста. Но, не на колени...
Под конец его голос упал почти до шепота. И не потому что было больно говорить, а из-за горечи. Она не была первой, что мечтала поставить его на колени, и несмотря ни на что отказывать ей - было почти физически неприятно.
Такая мелочь, его женщина хочет унизить его, это так привычно, так знакомо. И он позволял это, и еще не раз позволит, ибо любой женщине приятно ощущать свою власть над мужчиной. Будь то постель или жизнь, но не сейчас, не так, и не она... Его гордость так не вовремя подняла голову и не позволит доставить его дыханию последнее удовольствие.
Маг так был занят собственными тягостными мыслями, что вступил в бой на мечах, почти не ощущая его. Тело послушной марионеткой взметнулось вверх, когда Эмори нанесла первый удар. Сумеречная Капля сверкала в свете магических всплесков, отбивая, отражая и парируя выпады двух ее клинков. Канаты азафата жгли руки, умоляя выпустить их, но маг сдерживал порывы мрака. Стоит лишь ослабить внутренний контроль, как азафат нашинкует врага господина.
Борьба с самим собой, с впущенным в тело мраком, забавляла и бодрила лучше самой удачной тренировки. Уже очень давно танар Обороны не чувствовал такого воодушевления. Ему было занятно вести бой, как с любимой, так и внутри себя. Расщепляя сознания, контролируя все и ничего сразу. Удивительные ощущения, просчитывать каждый выпад, каждый укол, останавливать собственные руки и тело от смертельных приемов. И тут же, уже другим Я, внутри себя, собственной волей сковывать древний мрак, который желал мести, страшной мести за предательство. А ведь именно так, мраку виделось сейчас нападение на того, кого признал господином.
Прекрасное оружие, отличный день, сладкая боль от гибели любви, снова. К этим чувствам, горячи и яда, внутри и на губах, невозможно привыкнуть. Завершение любви - это всегда смерть, после которой ты продолжаешь жить.
Маг даже замер, пропустив выпад дроу, из-за чего его правое бедро украсил крупный порез, разрубивший мышцы. Но боли маг не ощутил, ошеломленный открытием. Он - жив. Сейчас, он чувствует, что живет. Не существует в ожидании каких-то событий, где потребуется танар Северной Видьят или Стилет Империи, а именно живет. Да ради этих мгновений и умереть не жалко!
- Боги, я схожу с ума, - прошептал маг, глядя себе под ноги ошеломленным взглядом.
Подшаг вперед, пропустил мимо лезвие одного меча. Левая рука легко, сама собой, перехватила кисть с широким клинком. Вывернуть руку, предварительно нажав на точку в основании большого пальца. Быстро и резко, так чтобы рука онемела.
Дроу отскочила назад. Маг поднял взгляд, нахмурился, понял, что за круговертью снега не видит лицо любимой женщины. За спиной тут же развернулась сложная четырехокружная печать, проявляясь по его воле. Коридор озарило магической вспышкой, разрушая магию льда.
Эмори уже была от него далеко, но смотрела все так же зло.
- Кажется, я схожу с ума, мое дыхание, - легко признал маг очевидное для себя. - Мне нужно было ощутить боль от твоей подлости, чтобы испытать удовольствие от жизни. Я болен скукой, любимая, раз могу наслаждаться бытием, только если страдаю.