На этот раз Аврора зашла на кухню. Ролан закрыл глаза. Вроде как спит. Она постояла немного и вдруг стремительно нырнула к нему под простыню. С восторженным ужасом он ощутил обнаженную гладь ее наэлектризованного и гладкого как шелк тела. «Когда же она успела снять рубашку?» – мелькнуло в голове. И тут же разум подал сигнал пожарной тревоги. Ролан обязан был затушить вспыхнувший внутри него пожар…
Он резко отодвинулся от нее, соорудил разделительную стенку из подушки.
– Ты что, с ума сошла?
Она лежала молча и неподвижно. Глаза широко распахнуты, нижняя губа закушена, подбородок мелко трясется.
– Ты что же делаешь, а? – более мягко спросил он.
Ролан должен был прогнать ее. Должен был, но не мог. Да и ни к чему это – пожар-то в нем вроде бы утихает. Можно просто лежать рядом с Авророй, любоваться ею, наслаждаться относительной близостью ее юного тела…
– Ничего! – буркнула она. – Может, мне страшно.
– Я так почему-то и подумал… Сейчас не страшно?
– Сейчас нет. А было страшно… Как вспомню этих уродов, которым ты навалял… Лежу и думаю, что было бы, если бы они меня похитили… Ведь изнасиловали бы!
– Больше ни о чем думать не можешь?
– Не могу… Обидно же. У нас почти полкласса девчонок уже не девочки. А может, и больше… А я девочка. Ни с кем и никогда…
– И ты жалеешь об этом, глупая? Радоваться надо… Врут твои девчонки… Я в армии рассказывал, что первый раз, ну это , было у меня в четырнадцать лет. Врал. Другие врали, что в тринадцать… И твои девчонки врут…
– Ну да, врут. Ленка Сухачева уже аборт делала. Сразу с двумя хачами крутила. Дура… И Людка Бурлакина с Филей была, это точно… Ты думаешь, что я ей завидую? Нет, конечно…
– Чего ж тебе обидно?
– А то, что поймают меня бандиты, изнасилуют… Обидно будет. А то, что девочкой была, обидно будет вдвойне…
– Несешь какой-то вздор…
Ролан невольно коснулся рукой ее головы, ладонью провел по волосам. Спонтанное проявление нежности. От души идущее желание успокоить девчонку…
Но, видимо, Аврора не хотела успокаиваться. Она взяла его руку, просунула ее под простыню и положила на свою обнаженную грудь. Волнующая упругость. Снова пожарная тревога. Ролан одернул руку.
– Дурак!
Аврора осталась лежать на спине, но отвернула от него голову.
– Я же слышала, о чем ты с теми уродами говорил, – сказала она. – И автомат у тебя видела… Я же понимаю, какая опасность тебе грозит… Нам грозит… Меня ведь и убить могут… Только ты не думай, я умереть не боюсь… Без тебя боюсь, а с тобой нет… Или убьют меня… Или изнасилуют… Ты, наверно, думаешь, что я дура?.. Может, и дура… Но я не хочу отдать свою девственность бандитам… Я хочу отдать ее тебе!
Трудно было отказать ей в логике. Тем более что им действительно угрожала опасность со стороны бандитов. Ее действительно могли изнасиловать. И уже тем более что Ролана, в силу его мужской природы, неудержимо тянуло к Авроре. Волшебное очарование, срывающий с тормозов соблазн юного податливого тела… Только руку протяни, и все твое…
– Так, а ну-ка подъем, девственность!
Ролан поднялся сам. Взял Аврору под мышки и рывком поставил на ноги. И все равно, что она абсолютно голая.
– А теперь шагом марш отсюда! – скомандовал он.
– Какой же ты! – всхлипнула она и побрела в свою комнату.
Ролан смотрел ей вслед. Потрясающая у нее фигура. Красивая спина, тонкая талия… Но это неоформившаяся фигура юной девочки. Аврора еще подросток. И он не имел права совращать ее…
И плевать, что одна ее одноклассница уже аборт успела сделать от чурок, а другая переспала с каким-то Филей… Ролан не хач и не какой-то там Филя. Он – мужчина. И должен поступать по-мужски, но никак не по-скотски…
Глава пятая
Ночь. Темнота, разбавленная светом фонарей и счастливой улыбкой Авроры.
– Ролан, как с тобой здорово!
Марфа Кузьминична была своеобразной женщиной. Иван Петрович ей под стать. Уж Ролан-то знал свою тещу и тестя. Будь у него пятнадцатилетняя дочь, он бы ни за что на свете не поверил в ее сказки про летние лагеря. Обязательно бы навел справки… А мать Авроры поверила. И отец тоже. Даже выяснить ничего не пытались. Так же им было до фонаря, куда это подевался их «любимый» зять.
Аврора через день звонила родителям. Якобы из летнего лагеря. И была в курсе семейных дел. Ничего особенного. Родители работают, Венера вроде бы тоже. Все в порядке. Тем более что зятя нет и младшей дочери. Эта семейка всегда жила по принципу «баба с возу – кобыле легче»…