— Ну, раз Артем поехал, опять привезет все тех же: Леночку, Сашеньку и Танечку.
— А что ты имеешь против этих дам?
— Да этим дамам в два раза ближе до пенсии, чем мне. Танечка вообще мне в матери годится.
— Зато фигура у ней как у школьницы, — заметил Юрий.
— Вот ты с ней в баню и пойдешь.
— Ну, испугал!
— Эх, оторвемся сегодня! — радовался Кошкин. — Куда пиво девать?
— Сунь в реку, — посоветовал хозяин.
— Точно!
После этого он набрал в ведро воды, и начал мыть свою серебристую «десятку», ласково приговаривая: — Моя ласточка будет чистой, а то запачкалась, девочка моя.
Димка, слушая эти разговоры, давился от смеха.
— Ты жену то так ласково называешь?
— Жена этого еще не заслужила. А машина, она послушная, непривередливая, никогда мне не изменит.
Он отошел к реке за очередной партией воды, где его и застал телефонный звонок.
— Да, слушаю.
Астафьев видел, как с лица Игоря исчезла радостная улыбка, он начал прохаживаться по берегу, выслушивая сообщение. Отвечал он односложно, все больше междометиями.
— Да, но… нет… не хочу. Ну, знаешь! Да помню я все! Ну, не сейчас!
Вскоре Игорь закончил разговор, и вернулся к компании.
— Мужики, мне надо ехать.
— Ты чего? Ты же вложился уже? — удивился Китаев.
— Да, с отцом там плохо, мать психует. У него каждый день приступы, может, и в этот раз обойдется. Но, надо ехать.
— Вот, что значит купить мобильник! — назидательно заметил Голод. — Пользы от него ноль, зато достанут в любом месте.
— Ну, я поехал. Бывайте, мужики.
Лицо у Игоря было расстроено, и, когда он уехал, все, невольно, пожалели коллегу. Но, тут вскоре, подоспели шашлыки, а потом и Уазик с Артемом и девушками.
— Ба, какие девушки! Привет, Лена! Здравстуй, Сашенька. Татьяна Ивановна!
— Леня, никаких отчеств! Сегодня я не адвокат, а просто Таня, — проворковала дама непонятного возраста, но действительно с прекрасно фигурой. Это выгодно отличало ее от своих подруг, более молодых, но изрядно уже раздобревших.
Юрий на ухо тихо спросил Артема: — Нам что, так и придется до конца жизни трахать только своих? Милицейских, да судейских?
— Не привередничай, Юрок! Смотри, мы тебя еще женим на каком-нибудь прокуроре.
— Ну, уж нет, только не это!
— А куда это Игорь уехал? — спросил Артем. — Он вернется?
— Нет, у него там с отцом опять плохо.
— А с кем это он стоял на перекрестке?
— Где?
— Да, тут, около Вознесенки. Там его «десятка» стояла, и «Нива», не наша, с транзитными номерами. Он им что-то объяснял.
— Не знаю. Может, дорогу спросили.
Пикник шел своим чередом, баня, купание нагишом и все остальное сменялось выпивкой и шашлыками. Артем занимался весь вечер странным делом — терпеливо относил все бутылки к забору, аккуратно их расставлял. Когда уже было темно, а бутылок набралось штук десять, Голод вытащил из багажника и собрал двустволку. Потом он завел свою машину, и включил фары. Пустые бутылки из-под водки и пива торчали, как редкие зубы дракона.
— Ну-ка, покажи-ка, Леня, как ты умеешь стрелять! — подначила инспектора завернутая в простыню Леночка. Тот ухмыльнулся, и, вскинув одной рукой ружье, двумя выстрелами разбил две бутылки.
— Счас я тоже покажу класс, — торопливо сказал Артем и побежал к своей машине.
— А влет — слабо? — спросил Юрий.
— Дима, изобрази! — велел Голод.
Тот ухмыльнулся, и, отойдя в сторону, подкинул вверх бутылку. Грохнул выстрел, бутылка со звоном разлетелась, и тут же раздался болезненный вопль, и с дерева, метрах в двадцати от забора, на землю свалилось что-то объемное. Все ошалели, но тут с той же стороны загремели одиночные выстрелы. Болезненно вскрикнула, и упала Ленка, Юрий услышал, как над его головой просвистела пуля. Не растерялся только один Голод, он развернулся, и выстрелил в сторону вспышек. После этого он кульбитом ушел в сторону, схватил патронташ, и скрылся в темноте. Юрий же догадался свалить сделанный из березовых плах стол, и затащил за него раненую в руку Леночку. В это время выстрелы начали звучать со стороны Уазика. Это Артем как раз вытащивший пистолет, пустил его в ход. Вскоре выстрелы со стороны леса прекратились, а минуты через три они услышали, как взревел двигатель машины, и она начала удаляться.
После этого они начали подводить итоги. Как ни странно, пострадала только Лена. Она всхлипывала, и все спрашивала: — Что я мужу то скажу? Я же к маме уехала, в Железногорск!
Ее перевязали, на этом пикник и кончился. Девушек отвезли в город, хозяин дачи пообещал им сообразить какую-нибудь легенду, тем более что Ленкино ранение оказалось не таким страшным, и больше походило на глубокую царапину. На даче же остались только Юрий и Леонид.
Утром они прогулялись с оружием наперевес по окрестностям дачи. Они нашли то место, куда упал тот неудачник с осины. Крови было немного, и Леонид уверенно заявил: — Подранил я его только. А остальные?
Еще в одном месте они нашли кровь, и гораздо больше. Кроме того, там лежали три гильзы от пистолета. Голод подобрал их, примерил в руке, и довольно хмыкнул.
— А это тот, которого я снял по вспышке. Неплохо нас учили в советской армии, да ведь, Юрка?
— Да, хорошо. Сколько их было?
— Ну, никак не меньше троих. Надо поискать, где стояла их машина.
Следы он нашел, а рядом и кровь.
— Похоже на «Ниву». Видишь, в песке все четыре колеса копали. А крови много. Хрен они его живым до больницы довезут!
Юрий недоумевал.
— На что они рассчитывали? Я так понял, у них были одни пистолеты?
— Да, а у одного вообще обрез. Я по звуку определил.
— И на что они тогда рассчитывали?
— Рассчитывали на то, что мы тут забухаем, ляжем спать, и нас перестреляю, как котят. А тут Димка удачно бросил бутылку, и дробь случайно припечатала наблюдателя. Вот кто навел их на это место? Вот что самое интересное.
Они посмотрели друг на друга, и поняли, что, кажется, знают ответ.
— Ладно, поехали на работу.
Игоря Кошкина они встретили у дома, когда тот, в форме, выходил из подъезда. Голод не дал ему ничего сказать, а сразу ударил того под дыхло. Игорь захрипел, запозевал открытым ртом. Леонид схватил его за воротник, помог этим устоять на ногах. Когда он чуть-чуть отдышался, Юрий спросил: — И за сколько они тебя купили, Игорек?
Тот отпираться не стал.
— За "десятку", — он кивнул головой в сторону своей серебристой «ласточки».
— Что им надо было от тебя?
— Все. Им нужен был ход следствия. Знать все, что вы будите делать.
— И то, как нас лучше перестрелять? — решил Голод.
Игорь молчал, и Леонид снова его ударил. Тот снова согнулся, застонал.
— Я думал, что тогда, на вокзале, это была случайность, — сказал Астафьев. — Мало ли таких совпадений. Но, только ты мог тогда, зимой, предупредить торских братков, что мы с Верой уезжаем. У тебя тогда уже была «труба». Выходит, ты уже зимой сдал нас торской братве. Только ты мог продиктовать им наши приметы.
— И ты знал, что Верка у меня беременна, — дополнил список обвинений Голод. Он еще раз ударил Игоря по корпусу, и пока тот, со стоном, приходил в себя, предложил: — В общем так. Сейчас ты идешь к Верченко, и подаешь заявление на увольнение. Не сделаешь это сегодня — мы тебя сдадим. Понял?
Игорь кивнул головой. Тогда Леонид отпустил его воротник, и толкнул вперед.
Кошкин в тот же день подал заявление на увольнение. Потом он устроился в охранное агентство, в том же Торске. Но, начал сильно пить, и через два года разбился на все той же своей, иудиной «десятке».
ГЛАВА 11
После посещения думы Астафьев направился в деловой центр города, так называемый Бизнес-сити. В громадном, модерновом здании, отделанном коричневым гранитом и не менее коричневым стеклом, обитали сотни мелких и средних фирм. Но Юрий уже был тут, так что он без труда нашел нужный ему кабинет, а в нем невысокого, лопоухого и конопатого парнишку, воткнувшегося в ноутбук всеми фибрами своей души. С Михаилом Юдиным Астафьев познакомился прошлой осенью, на Кипре. (*Роман "Без права на помилование") Их с Ольгой неудачная турпоездка на остров Любви совпала тогда с не менее неудачной попыткой Мишки вызволить из сексуального рабства свою подругу. Получилось так, что они взаимно помогли друг другу, и с тех пор по всем вопросам, связанным с овладением какой-либо информации Астафьев обращался прямо к Юдину, минуя посредников вроде паспортного стола или базы данных ГИБДД.