— Что, страшновато стало? — отозвалась зловещим голосом Соня.
— Не то слово, — ответила Рита дрожащим голосом.
Они прошли по бывшему двору усадьбы, крепко ухватившись друг за друга. Соня скользнула взглядом по бывшему барскому дому и заметила белеющее в темноте одного из подвалов пятно.
— Смотри, что это там? — спросила она, указывая направление рукой.
— Не знаю, — ответила Рита, — я вообще ничего не вижу, я очки оставила дома.
— А мне кажется, я узнаю эту тень, — ободренно сказала Соня и решительно зашагала к белому пятну. — Валерия, это ты?
Тень зашевелилась, поднялась из подвала, стала значительно больше в размерах и приобрела очертания их подруги.
— Ну наконец-то, я уж подумала, что мне придется возвращаться домой одной, — услышали они голос Леры.
Лера сидела в одном из подвалов на корточках, поэтому и была практически невидима, только ее белая майка призрачно маячила на фоне темных стен, ее и заметила Соня.
Лера, разговаривая с подругами, продолжала что-то крутить в руках. Рита, упорно разглядывая этот предмет, никак не могла понять, что же это такое.
— А что ты здесь делаешь? Почему ушла с луга, мы тебя там искали, уже решили, что ты ушла, — укорила ее Рита.
— А я ничего там не нашла, на этом Монастырском лугу, пошла сюда, здесь превосходный чистотел растет, решила его пособирать. Вот несколько пучков навязала. Хорошо, что вы все-таки пришли, поможете унести, а то я ни корзинки, ни пакета не взяла, — с этими словами она начала перекладывать на руки подругам тугие пучки травы, — завтра обследую восточное крыло усадьбы, сдается мне, что здесь есть еще кое-что, что я давно искала.
— А что ты искала? — спросила Соня.
— Да многое, например, вон там я заметила копытник, там растет заманиха, там я заметила волынницу.
— А свой дерун ты нашла? — спросила Соня.
— Нет пока, но он обитает именно в таких местах.
— Дерун? Первый раз слышу, — удивилась Рита, — а он от чего помогает?
— Радикулит, ревматизм, различные воспалительные, некоторые инфекции, — ответила на ходу Лера и спросила: — А как вы сходили?
— О-о-о, потрясающая бабка, — возбужденно заговорила Рита, — ничего не видит, ничего не слышит, но как говорит, заслушаешься, и главное — помнит все, как будто это вчера было.
— И что же она такого потрясающего вам рассказала? — пожала плечами Лера.
— Она была в монастыре вместе с дочкой Федора Морозова, — заговорила Соня, — звали ее Лизой, была она необыкновенно красивая. Татьяна Андреевна описывает ее так: высокая, как береза стройная, гибкая, волосы светлые, коса толщиной в руку, глаза огромные голубые. Короче, царевна из сказки.
— А что случилось, почему она в монастырь ушла? — спросила Лера, и голос ее заметно потеплел.
— Ей было всего пятнадцать лет, — продолжила Соня, — когда отец ее, этот Федор Семенович, привез ей жениха с какой-то ярмарки. Это был его деловой партнер примерно одного с ним возраста и такой же богатый. У родителя было желание объединить капиталы, но Лиза сказала, что не даст себя продать и замуж пойдет только за любимого. Отец рассердился и отдал ее в монастырь, но постригать запретил, ждал, что она одумается. А чтобы ей меньше досталось из его капитала, взял да и женился на простой крестьянке, сын у него родился, все имение ему и отписали. Потом революция случилась. Федора расстреляли прямо около имения, его жену с сыном арестовали и увезли, больше их никто никогда не видел. Если сопоставить факты, то можно утверждать, что отец нашего покойного Эдуарда Семеновича и был тот самый маленький сын, а он говорил, что воспитывался в детском доме. Но кто-то же ему рассказал о том, что он внук Федора Морозова.
— Значит, какие-то родственники у него остались, ведь его матушка была из местных, может, ее родственники? — предположила Лера.
— Нет, мимо! Она была сирота и жила при доме Морозовых что-то вроде воспитанницы, приживалки. Старик Морозов себя поисками не утруждал, взял, что под руками лежало, — ответила Рита.
— Татьяна Андреевна говорила, что мачеха старше падчерицы была всего на несколько лет и что Лиза ее терпеть не могла, сколько Наташа ни приходила к Лизе в монастырь, та ее видеть не хотела. Лиза была горда и высокомерна. Наташу в дом взяли когда-то нянькой для Лизы. Нянькой она и осталась для нее, и женой отца Наташу она не признавала. Но самое интересное не это, а то, что монастырь просуществовал до гражданской войны. Здесь были бои, в монастыре прятались белые, налетела Красная Армия, по монастырю стреляли из пушек, белых выкурили, монахинь разогнали. Большинство из них были местные, они вернулись домой. Часть монахинь еще раньше ушла с Белой армией, а вот Лиза приглянулась красному командиру Котову, он ее и увез. Что дальше с ней было, никто не знает. Однако известно: прежде чем уехать с ним, она заставила его обвенчаться, здешний батюшка их и повенчал, о чем и запись в книге имеется. Представляешь, эта бабуся все церковные книги сохранила и запись эту нам показала.