— Расскажите, — попросила Соня.
— Ни в коем случае. Пусть он все расскажет вам сам. — Девушка озорно блеснула глазами, а Соня приобрела новый предмет для размышлений.
И сейчас, вспомнив тот разговор с Танечкой, Соня стала исподволь разглядывать Женю. Что же он все-таки такое, этот загадочный лесник? И вдруг Соня пришла к оригинальной мысли, что они даже не знают его фамилии, и не нашла ничего разумней, как спросить его об этом.
— Женя, а можно узнать вашу фамилию?
Он усмехнулся и ответил:
— Я уж думал, что вы меня об этом никогда и не спросите, хотя по логике вещей должны были бы это сделать именно вы и именно первой.
— А что, — удивилась Соня, — это до меня уже кто-то сделал?
— А как же, ваша «крепкая» подруга.
— Почему «крепкая»? — не поняла Соня, подразумевая, что ее опередила любознательная Рита, а Риту крепкой уж никак не назовешь.
— А потому, что «крепкая» в переводе на греческий — Валерия, — ответил Женя.
— Лерка? — удивилась Соня.
— Угу, она на другой же день попросила меня предъявить документы и полностью представиться.
— И вы?..
— А как же. Я предъявил свой паспорт, свое служебное удостоверение. Видимо, пришло время представиться и вам — Князев Евгений Сергеевич, лесничий Словинского лесничества.
— А вы сказали, что вы не местный. Откуда вы?
— А об этом я расскажу как-нибудь потом, хорошо? Мы уже приехали.
Машина действительно остановилась. Соня выглянула в лобовое стекло и увидела, что они остановились у кладбища. Высоченные сосны теснились за низеньким голубым штакетником. Если бы не поглядывающие из-за стволов кресты и ограды, можно было бы принять это место за лесопарковую зону.
Женя вышел из машины, обошел ее и, открыв дверцу, протянул Соне руку:
— Прошу.
Соня посмотрела на протянутую руку, где-то в подсознании у нее промелькнуло, что у него необычная рука, но она не успела подумать, в чем ее необычность.
Он заметил ее настороженный взгляд, улыбнулся и проговорил:
— Не бойтесь, Соня, пойдемте, здесь недалеко.
Соня не боялась, но ей было немного неуютно: на улице заметно вечерело, местность была абсолютно пустынна, и она — один на один с этим непонятным человеком. Но она пошла.
Евгений не обманул, они действительно ушли недалеко. Прямо за первым же рядом могил Соня заметила огромную чугунную ограду. Дверца ограды была приоткрыта. Евгений вошел в ограду первым, за ним прошла Соня. Здесь они увидели несколько рядов могил с добротными гранитными памятниками. На первом же памятнике Соня прочитала: «Морозова Аграфена Игнатьевна». Она посмотрела вопросительно на Евгения, а он, поняв ее немой вопрос, утвердительно кивнул. Женя привез ее в семейную усыпальницу помещиков Морозовых.
Здесь было около десяти могил, самая последняя по времени — та, которую Соня увидала первой. Аграфена Игнатьевна умерла в 1913 году, вероятно, это была мать Лизы. Могилы самого Федора Семеновича Соня не нашла. Самая первая могила была покрыта чугунной плитой, на которой было написано: «Здесь покоится достопочтенный дворянин, капитан Морозов Порфирий Корнилович, проживший семьдесят лет, три года, восемь месяцев и тринадцать дней». Не было в усыпальнице самых первых морозовских могил и самой последней.
Они немного постояли, потом Соня повернулась к Жене, чтобы спросить, не знает ли он, где похоронен расстрелянный Федор Семенович, но успела только открыть рот.
— Нет, я не знаю, — ответил Женя, — расстреляли его здесь, а кто и где похоронил, никто не знает.
— Ну не испарился же он?
— А кто его знает, пойдемте, Соня, пора ехать.
Они снова сели в машину и снова поехали. Соня думала, что они поедут по прежней дороге, поэтому немного удивилась и снова хотела выяснить у Жени, но опять только успела открыть рот.
— Здесь короче, — сказал он.
И все. И снова молчание. Соня тоже решила молчать, но выдержала только пять минут, потому что чувство раздражения в ней росло с каждой минутой. Она снова повернулась к нему, чтобы спросить: почему он всегда молчит, — но снова успела только открыть рот.
— А о чем говорить?
— Вы что, читаете мои мысли? — на этот раз успела спросить Соня.
Евгений усмехнулся и ответил:
— Нет, мысли я читать не умею, но вы так долго собираетесь с мыслями, что нетрудно предугадать, что вы хотите спросить.
— Да? И что же я хочу спросить теперь?
— Давайте и об этом поговорим попозже, — ответил Евгений, — мы опять приехали. Я вам обещаю, что у нас будет много болтливых вечеров, мы обязательно поговорим обо всем, и вы еще удивитесь моему красноречию. Что? Ах, я уже вас удивил, ну и замечательно. Можете рот закрыть.