Конечно, нужно было еще осмотреть это место специалистам, археологам или строителям. Но подземелье оставлять без присмотра опасно, а скоро никто сюда приехать не сможет. Безденежье российской науки давно уже закрыло все изыскательские работы. Но Соня решила на своем плане отметить место тайника. При желании его отыщут и раскопают.
Весь район развалин усадьбы был оцеплен, всех присутствующих отвели в укрытие на безопасное расстояние. По периметру подземелья были проложены заряды взрывчатки, и, когда в зоне взрыва никого не осталось, прогремел взрыв.
Но после осмотра оказалось, что обвалились только погреба. В подземелье же засыпанными оказались только входы, на поверхности не шелохнулась ни одна травинка.
— И что теперь? — спросила Соня. — При желании подвал можно вскрыть и снова там порыться?
— Полагаю, что нет, — проговорил Евгений задумчиво, — скорее всего взрывами повреждены кирпичная облицовка и бревна первого наката, а накатов я там насчитал как минимум три. По этому месту можно спокойно ездить на танке, выдержит.
— Хорошо строили наши предки, — восхитилась Соня.
— На века, — подтвердил Евгений.
Спасатели собирали свои пожитки. Их отряд сегодня же отбывал к месту дислокации, то есть в областной центр, город Костров.
Евгений и Соня тоже решили ехать в город, чтобы с утра продолжить поиски Валерии.
Соня сидела на кровати в своей комнате. Она проснулась час назад и не торопилась покинуть свое убежище. Дома было тихо. Ни души. Мама всю неделю проводила либо на даче, либо в бесконечной беготне по магазинам и вещевым рынкам, покупая различные подушки, простынки, наволочки и бог знает что еще. По всей видимости, она решила собирать Соне приданое, и на все уговоры не делать этого отвечала, что она знает, что делает.
Уже неделя, как они вернулись домой. Рита все еще находилась в больнице. Сережа и Евгений усиленно искали Леру в городе и в деревне. Слухи о ней доходили самые разнообразные. Кто-то видел ее уезжающей на московском автобусе, кто-то встречал в одном из наркопритонов. И постепенно зрела очень неприятная уверенность — Лерка сорвалась. Ужасно, но этого следовало ожидать. Ситуация один к одному повторялась — неудовлетворенные амбиции, нереализованные желания и безответная любовь.
Отпуск был безнадежно испорчен. Правда, оставалось еще полторы недели. Евгений предложил провести их в Петербурге, туда должны были приехать его родители. В Питер они собирались большой компанией — вместе с Ниной Андреевной, Сергеем и Ритой. Там же было решено отметить и помолвку.
Но Соня не хотела ничего слышать о поездке и о помолвке, прежде чем они не отыщут Леру. И если окажется, что ее нельзя взять с собой, то хотя бы надо постараться отправить на лечение. Один раз они уже ее проворонили…
Соня ходила по всем старым знакомым Валерии, оставляла свои телефоны, просила позвонить, если они хотя бы что-то услышат о ней. Но все было тщетно. Лера не появлялась, вернее, она была везде и нигде. Ее вроде бы видели в городе, даже на территории больницы, но она снова исчезла. Куда?
Соня поднялась с постели, натянула халат, собрала растрепанные волосы в небрежный пучок. Посмотрелась в зеркало на стене, посочувствовала себе и поплелась в кухню.
На столе стояла литровая банка деревенского молока, на тарелке со стеклянной крышкой лежала булка. Если бы Жека, как она стала называть Евгения в последнее время, был сейчас здесь, на столе были бы всякие бутерброды или еще что-нибудь вкусненькое. Но она решила: пока они не будут жить вместе. А сколько продлится это «пока», никто не знал.
Соня попила молока, поставила банку снова на стол и поплелась в ванную. Сегодня она никуда уже не спешила. За неделю она исчерпала список возможных мест, где можно найти Леру. На сегодня предстоял только поход в больницу к Рите. Ей уже разрешили выходить гулять, поэтому в три часа дня во дворе больницы собиралось нечто вроде военного совета. Сходились все и докладывали главнокомандующему «воробью» о достигнутых результатах. Но результаты были плачевными. И тогда Маргарита разрабатывала новую стратегию поиска и излагала ее своим соратникам. Каждый получал индивидуальное задание и спешил его выполнять.
Так прошла неделя. Евгений снова уезжал в Словинское, вернулся оттуда только вчера. Привез снова целую кучу вкусной и здоровой, а главное, экологически чистой пищи, в том числе и молока.
Сергей в свободное от поисков время пропадал на службе. На одном из военных советов он рассказал, что пришли результаты токсикологической экспертизы из Москвы: яд, которым был отравлен Эдуард Семенович Морозов, имеет растительное происхождение, он близок по своим химическим свойствам к южноазиатским ядам. Что-то из китайской или какой-то иной восточной медицины. Однако в составе яда присутствуют и компоненты растительного мира средней полосы России. Короче говоря, это не просто яд, а гремучий коктейль из соков различных трав. Заключение милицейского аналитика гласило, что такой яд мог изготовить только человек, превосходно знающий биологию и химию, досконально изучивший свойства растений и имеющий навык в траволечении и других видах нетрадиционной медицины. К тому же он должен иметь возможность доставать травы, применяемые в восточной медицине. Впрочем, это сейчас не проблема. В слабой же концентрации это вещество может быть использовано как наркотик, по действию весьма похожий на опиум.