Рита уже встречала ее во дворе на их традиционном месте, на скамейке у фонтана. Фонтан уже давно не работал и был превращен в клумбу. Рита увидела Соню и обрадованно закричала:
— Ура! Наша мама пришла, нам банан принесла.
Соня вручила ей бананы, и они уселись на скамейке.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Соня.
— Превосходно, я понятия не имею, зачем меня здесь маринуют. Искололи весь антифас, прямо сидеть больно.
— Марго, ты же учитель, а так выражаешься.
— А у меня каникулы. Ты лучше скажи, что нового?
— Ничего. Все, что я тебе вчера доложила, а больше ничего. Кроме…
— Что «кроме»? — встрепенулась Рита, дожевывая очередной банан.
— Марго, а ты не много бананов ешь, ты обезьянкой не станешь? — ответила Соня.
— Нет, эволюция в моем теле уже завершилась. Я теперь навсегда вынуждена оставаться человеком. Так что ты там сказала — «кроме…»?
— А кроме… кроме вот этого, — проговорила Соня и достала из сумки носовой платок.
— Ой, что это? Где-то я это уже видела, — проговорила Рита и посмотрела вопросительно на Соню.
— Это Леркин платок. Помнишь, у нее мама всегда вышивала.
— Точно, у них всегда пяльцы, такие огромные, стояли в гостиной. Но этот платок я у Лерки не видела. Это не ее платок. Где ты взяла его?
— Его нашли спасатели в подземелье.
— Значит, точно не ее, а с чего ты взяла, что это ее платок?
Соня потерла лоб и проговорила:
— Постой, мне казалось, что я видела у нее этот платок.
— Нет, у нее были обычные платки, ни одного вышитого не осталось. Да ты что — у нее тапочек домашних не осталось, а ты хочешь, чтобы у нее платок носовой выжил. Она же продала все. И мамины вышивки тоже.
— Не знаю, — озадаченно пожала плечами Соня, — подожди. Жека вынес этот платок из подземелья и отдал его мне, сказал… постой, что же он мне сказал? Он сказал: «Соня, сейчас не до клада, твоя «крепкая» подруга все-таки была в подземелье. Ребята сейчас сделали пробный проход. Нашли вот это». И подал тогда мне этот платок.
Рита внимательно слушала Соню, глядя на нее встревоженными глазами. Потом тихонько проговорила:
— Соня, а где Леркины вещи?
— У меня дома, а что?
— Ты не смотрела, что у нее там? В сумке?
— Нет, не имею такой дурной привычки лазать по чужим вещам.
— А ты все-таки посмотри, хотя бы для того, чтобы знать, какие у нее носовые платки… и может, там что-то осталось из ее прошлой жизни.
— А из прошлой жизни у Лерки кое-что осталось, — в задумчивости проговорила Соня.
— Что?! — встрепенулась Рита.
— Пошли покажу.
Подруги вскочили со скамейки и пошли к маленькому домику привратника у ворот больницы. Соня нашла ключ в том же месте, над дверью, открыла ее, и они вошли в комнату.
Здесь все было по-прежнему. Так же сиротливо висел на вешалке у стены белый халат. Только пыли стало больше, и на полу, и на мебели. Сюда после Сони и Жени явно никто не заходил. Подруги остановились на пороге, не решаясь оставить следы своего присутствия на запыленном полу.
— Ну и?.. — спросила Рита, сцепив пальцы рук и переступая с пятки на носок.
Соня оглядела комнату и проговорила:
— Сейчас, сейчас, ну где же она, я оставила ее на кровати.
Соня присела, заглянула под кровать.
— Что мы ищем? — спросила Рита и тоже присела на корточки, но глядела не под кровать, а на Соню. Глаза ее излучали детское любопытство, смешанное со взрослым скептицизмом.
Соня выпрямилась и проговорила:
— Ее здесь нет. Она исчезла.
— Кто?
— Не кто, а что. Коробочка, бархатная с серебряными уголками и бархатным вкладышем. В такие коробочки кладут драгоценности, например, бриллиантовое колье или еще что-то в таком роде.
— А много ты видала бриллиантовых колье? — насмешливо спросила Рита.
— Не счесть, но… в кино.
Рита засмеялась и сказала:
— Пошли отсюда, а то еще кто-нибудь застукает нас в чужом доме.
В больничном парке у фонтана их уже ждали Евгений и Сергей. Они стояли и что-то возбужденно обсуждали, похоже было даже, что они ссорятся. Рита и Соня, увидав их состояние, прибавили шагу.
— Привет, мальчики, — проговорила Рита, — о чем вы так громко спорите?