С Ильей все совершенно по-другому. С ним срывало крышу до мушек перед глазами. Словно вы стоите на мосту, а перед вами бездна, но такая манящая, такая долгожданная.
И ты стоишь, а на твоих бедрах его горячие сильные руки, ты видишь вздутые вены, видишь, как играют литые мускулы, пока он подхватывает тебя под задницу и несет к кухонной столешнице.
Шаблонно? Возможно. Но какая кому разница? Как вообще можно говорить о шаблонах, когда в крови лава? Когда его язык проходится по моей шее, задевая чувствительные точки, когда губы снова и снова накрывают мои, пока освободившиеся руки освобождают от одежды.
И я пропадала, падала, пока стягивала с него рубашку, рвала ее так сильно, что некоторые пуговицы разлетались в стороны. Они отскакивали и со звоном падали на столешницу и пол.
И вот на мне осталась лишь одна преграда в виде бюстгальтера. А он смотрел на мою грудь так, словно перед ним как минимум оригинал «Джоконды», а он самый преданный ее ценитель.
Словно я была недоступной роскошью, которой он коснулся сначала одним легким движением, а потом обхватил мягкую плоть ладонями. Я подалась вперед, что-то мурлыкая ему на ухо.
– Идеальная, ты просто невероятно идеальна. Вся, я еще на шесте тогда заметил, но сначала не придал значения.
– Пилон, – выдохнула ему прямо в губы. – Этот шест называется пилон.
В ответ он пробурчал что-то неразборчивое, зарываясь в мою грудь. Он мял ее, захватывая попеременно соски губами, легко сжимал их, посылая импульсы по всему телу.
Оно словно было не мое, словно не я существовала сейчас в этой комнате. Что-то невероятное, запретное, но такое сладкое происходило между нами. Закручивало с головой, погружая в эпицентр страсти.
Он был совсем близко, такой горячий и твердый. Каменные мышцы играли под моими пальцами, когда я обводила их контуры, а в ногу упиралось возбужденное достоинство.
Повинуясь порыву, улыбнулась ему прямо в губы и оттолкнула. Легко спрыгнула со столешницы и изящно сняла с себя шорты, как учила меня Руслана.
Медленно, прогибаясь в спине, обнажая женскую плоть сантиметр за сантиметром. Он смотрел не двигаясь, затаив дыхание. Не отрывал стального взгляда горящих глаз от плавных движений.
Каждый изгиб моего тела сейчас источал желание, каждая клеточка хотела его так сильно, как никогда в жизни я не хотела ни одного мужчину. Он пришел ко мне. Он хочет меня. И он получит…
Но сначала я осталась лишь в одних высоких трусиках, впрочем, не скрывающих почти ничего. Илья улыбнулся.
– Супервумен?
Да, на мне волею случая сегодня оказалось именно то белье, что он впервые наблюдал, перекинув меня через стол. От воспоминаний о его властном и развратном жесте внизу живота все скрутилось в тугой узел. Но я уже была готова его разрубить…
Не говоря ни слова, медленно сделала шаг к нему, подняв руки вверх. Грудь от этого движения поднялась, а дерзко торчащие соски стали заметнее. Вильнула бедрами в одну сторону, затем другую. Сделала несколько волнообразных выпадов, наблюдая, как на его лбу появляется испарина.
Илья замер, а я приблизилась и эротичным движением опустилась возле него на колени, откинув волосы назад. Расстегнула ремень и не спеша сняла брюки. Оттянула резинку белоснежных боксеров и спустила их.
Его напряженное достоинство лучше всего показывало степень возбуждения мужчины. Я взяла его в руку, бережно обхватив пальцами. Кожа там была такой нежной, а вены сеточкой бежали по всей длине.
Это второй член, который я так близко видела в жизни. Невероятно огромный и толстый, не помещающийся в ладонь. Открыла рот и медленно обхватила его губами.
Такая горячая плоть, мерная пульсация и сумасшедшие ощущения. Он наполнил меня до отказа, и казалось, что я не способна на большее. Но нет… Способна. И, сделав пару поступательных движений, я смогла поглотить его полностью.
Стала двигаться неспешно, осторожно позволяя проникать в себя. Услышав пару судорожных вздохов, почувствовала его ладонь на затылке. Он аккуратно помогал мне вбирать себя раз за разом.
А потом вышел и резко вздернул вверх. Глядя в потемневшие до черноты глаза, я облизнулась и прошептала:
– Ну что, я достойна того, чтобы ты засунул меня под стол?
Соглашусь, что глупо, но в этот момент мне захотелось немного безумия. Немного разбавить этот страстный коктейль капелькой едкой ревности.
Илья нахмурился и усмехнулся:
– Чокнутая! Ты достойна того, чтобы лежать в самых красивых спальнях мира на шелковых простынях и стонать, выкрикивая мое имя.
Он развернул меня к себе спиной и прошелся губами по чувствительной шее. Одновременно с этим положил руку на место между ног, пульсирующее наслаждением. Сжал его, добившись сдавленного стона.