Я смертельно устал, и проблемы компании словно въелись под кожу, отравляя кровь. Признаю, что они достали, и решать их не было никакого желания. Вольный контроль треснул и рассыпался тысячей маленьких осколков.
А еще Варя. Целый день не было ни единой возможности набрать ей, а когда телефон оказался у меня в руках, я услышал лишь короткие гудки и известную всем фразу.
Абонент вне зоны доступа.
Неужели она сбежала? Я же собирался с ней поговорить, обсудить все. Только внутренний голос ехидно подсказывал, что единственный, кто собирался сбегать в этой ситуации, это я. Разве не бегством можно назвать мой утренний жест?
И пока я пытался в очередной раз ткнуть палкой мертвого в виде нашей компании, она снова исчезла. Ускользнула. Красовский интересовался, где она, так как проекты горят, а я не знал, что ответить.
– Илюх, не смешно. Ребрендинг горит, да еще и этот горе-фотограф уволился. Она нужна мне завтра.
Саша же смотрел на меня прямо, практически не мигая. Внимательно изучал, а я лишь отводил глаза. Я хотел сейчас быть не здесь, а с ней рядом. Но за тридцать с лишним лет я, кажется, еще ни разу не рискнул сделать то, что хочется.
Красовский бесновался, а я смотрел на него. Вспоминал слова Саши. Когда точка кипения Славы была достигнута и он перешел на крик…
– Слав, а что бы ты сделал в этой ситуации?
Он осекся и с недоверием уставился на меня. Покосился на Сашу, словно вопрошая, в своем ли я уме. Затем медленно ответил:
– Я без понятия. Твоя девушка, ты с ней и разбирайся.
Понятно. Я слишком резко перескочил с темы на тему. Отмахнулся и задал свой вопрос иначе:
– Не о том речь, что бы ты сделал, чтобы вернуть компании былую славу.
Зрачки друга расширились так сильно, что мне показалось, что они займут всю радужку. Короткая стрижка даже дыбом встала. Он еще раз ошарашенно обвел нашу компанию взглядом, остановившись на Сашке.
Тот лишь пожал плечами. Мол, сам не понимаю, что творится. Слава поинтересовался:
– Дворянский, ты там, что ли, головой ударился? Или наша фотографша таки добралась до тебя и что-то сделала с мозгами? Взбила их вилкой? С какого перепугу ты стал таким… таким рисковым?
Улыбнулся. С тех пор, как мне предложили бросить все и улететь на Бали. С тех пор, как провел самую потрясающую ночь в своей жизни. С тех пор, как понял, что влюбился.
– Тебе какая разница? Пользоваться будешь выпавшим шансом, или как?
Он пару раз моргнул и даже ущипнул себя за руку, рефлекторно ойкнув. Затем повернулся к Саше и вопросительно задрал бровь. Тот улыбнулся в ответ и развел руками. Мол, дерзай, молодой специалист.
Слава поправил галстук и сглотнул. В его глазах появился огонек. Да такой, что впору костры поджигать. Надеюсь, не погребальные. Но это узнать можно лишь опытным путем.
В следующую ночь не спал никто. Впервые в жизни я прочувствовал на собственной шкуре свою несостоятельность. Понял, насколько был туп и слеп. Слава достаточно долго в компании, а я и не знал, насколько он к ней прикипел, насколько изучил.
Я из кабинета не вылезал, а этот балагур и дамский угодник знал всех девочек на всех этажах. Знал их проблемы и текучку. А еще обладал поистине уникальной фантазией.
Его предложения и нововведения поражали смелостью и перспективами. Оказывается, мое недавнее задание подтолкнуло его к мысли в корне поменять профиль. Делать уникальные архитектурные строения и дать волю современным дизайнерам.
Утром, когда мы, уставшие, сидели в хаосе исписанных листков и планов, я снова набрал Варю. Результат не изменился. Повернулся от окна к парням и застал их понимающиеся взгляды.
Слава пробурчал:
– Колись, давай, герой-любовник. Ни за что не поверю, что фееричный уход Ольги и пропажа кудрявой не связаны.
Даже Саша добавил:
– Может, мы сможем тебе помочь? Давай рассказывай, здесь все свои.
И я поделился с друзьями мыслями. Рассказал, что Варя застала в кабинете, и передал разговор с Олей. Они свистели, шутили, что я похож на извращенную пародию на Казанову. Говорили, что мне еще повезло, а то мог быть кастрирован или еще хуже – накормлен слабительным.
Градус беседы сам собой перешел в веселое русло, и говорить стало проще. Поделился с ними общими событиями вечера и ночи, разумеется, умолчав о подробностях. Они понимающе ухмылялись и радовались за меня.
Потом спрашивали, когда свадьба, и хотели узнать, где мы будем ее отмечать. Охали и ахали, что потеряли друга и теперь мой мозг превратится в розовое желе влюбленного человека.