- Конечно, конечно, - бормотал старик, не переставая качать головой, словно отгонял от себя то ли несуществующих мошек, то ли совестливые мысли. Будто бы сам боялся, что передумает.
- Ей нужна информация, - участливо пояснил Бен, обращаясь к пожилому. - Вы же все написали, по моей инструкции. Где он будет, когда, как его зовут.
- Да, да, конечно, - толстяк засуетился, вынул из кармана смятый листок, конверт и поспешно сунул их Энн. - И задаток. Когда вы его...? - он не договорил.
- Завтра рано утром, - отрезала Энн, пробежав глазами по листку, и протянула белую карточку с какими-то цифрами и символами. - Я оповещу вас об успешном выполнении голосовым анонимным сообщением, и тогда сразу остальную часть денег перечисляйте на этот счет. Через любой аппарат по переводу денег, только уличный, а не банковский. Впрочем, банки так рано и не работают.
- Хорошо, хорошо, - толстяк не переставал кивать. - Мне Бен уже все пояснил.
- Без имен, пожалуйста, - попросила Энн суровым тоном, и затем более мягко добавила. - Я все сделаю. Эту ночь и следующий день проведите не дома. Всего хорошего.
Старик не сразу понял, что его попросили уйти, и лишь когда Бен шепнул ему, что пора, перестал кивать, неуклюже с кряхтением и сопением встал и поспешно вышел.
* * *
Энн быстро прочитала содержимое записки, оставленной стариком, и заинтересованно подняла брови.
- Хи, они живут тут, совсем неподалеку. Знаешь, я, пожалуй, пойду, - бросила она Бену и потянулась за рюкзаком.
- Ты куда? - Бену не хотелось ее отпускать. - Посидим еще. Ты же говорила, что после принятия заказа главное - подольше остаться в том месте, где встречаешься с заказчиком. Так меньше подозрений.
- Ха-ха, - засмеялась Энн. - Не думала, что ты запомнишь ту чушь, которую я наплела тебе по телефону. Тогда мне просто не хотелось никуда идти. И ты слишком переживал, кричал в трубку: уходи, уходи оттуда...
- Моя девушка - киллер. Каждый бы нервничал, - пояснил Бен и без того очевидное опасение.
- Не начинай, - оборвала она его. - Короче, я пошла. Хочу посмотреть на него.
- На кого? - забеспокоился Бен.
- На мистера Влона, - Энн подмигнула и потрясла кусочком бумажки перед носом Бена. - Так у меня тут записано.
- На этого самого сына? На того, кого тебе заказали? Пойдешь прямо сейчас? Зачем? Что за прихоть? Тебе же завтра надо будет его...
Бена охватило беспокойство и он уже жалел обо всем. Нет бы по-простому и по-тихому выполнить завтра заказ, как обычно. Устранить подонка. Но ведь нет, Энн нужен адреналин, она куражится и без этого не может.
- Потому что этот парень - трехзнак нашей любимой игры Wars of Empires. Легендарный Влон. Воин-генерал двухсотого уровня. Никто таким крутым не был и никто уже не станет, разработчики поменяли стратегию продвижения, но старичков-трехзнаков не тронули, пусть живут. Многие тогда разбогатели, продав свои аккаунты. Но и это сейчас запрещено. Всех продажных быстро забанили. Вот и получается, что Влон в игре практически с момента ее создания, и он - реликвия игры. Чтобы так уметь играть как он, надо было вообще ничем другим не интересоваться, жить игрой и жить в игре. Каждый, кто дойдет в Войне Империй хотя бы уровня до двадцатого, мечтает сразиться с ним, потому что он - легенда. Кстати, - она снова подмигнула Бену и поднялась со стула, - У некоторых, о-очень немногих, даже получалось его убить. В честном бою.
- Энн, - Бен даже не обратил внимания на то, что, говоря про победу, она имеет в виду себя, - Прошу тебя, давай ты просто завтра все сделаешь. Во сколько там, у тебя написано, он будет в нужном месте? Вот в это время его увидишь, сделаешь - и все. Зачем вообще нужно тебе видеть его живьем?
Бен осекся, последняя фраза получилась двусмысленной.
- Хорошо, - Энн села на место.
- Хорошо? - удивился Бен. - Ты согласна? Не пойдешь?
- Я подумала, что мне действительно не надо видеть его живьем, - безразлично сказала Энн, зевнув. - Завтра устраню его, получу деньги. И смогу наконец сесть и дописать код.
Бен сделал вид, что поверил, а сам скосил глаза на записку и прочитал адрес.
* * *
Бен пришел вечером к дому заказчика. Он надеялся увидеть Энн. Так проявлялась его забота, как бы чего не случилось. И надежда, что, застав Энн врасплох, поймав ее на этой маленькой лжи, сможет остаться у нее на ночь.
Он хорошо представил себе всю эту картину: Энн подходит к дому, тихонько заглядывает в окна, а Бен осторожно подходит сзади и произносит что-нибудь вроде “ай-ай-ай, как не стыдно меня обманывать”. Она смутится, но, конечно, не станет ничего объяснять, она же вообще никогда не оправдывается. Вместо этого она почувствует свою вину и поспешит ее загладить, станет ласковой и нежной, как это бывает, и позовет к себе. Бен уже мысленно обнимал ее на кровати, целовал ее и ласкал, ощущая пальцами как ее чудесная нежная кожа покрывается мурашками от удовольствиям...