— Лично, может, и не знали, но слышали о нем. Это уж точно! — Славик подметил, как искривилось лицо Горелого.
— Может, и слышал. Разве всех упомнишь? — ответил тот глухо.
— За что он вас так отделал? Наверняка знаете!
— Глумной он! С таким о чем говорить? Ровно с цепи сорвался!
— Видно, не без причины? Ну да не будем о нем. Давайте о деле, — предложил следователь и спросил: — Давно ли вы знакомы с Барином?
— А кто это? — изумился Яшка.
— Отправлю к Бешмету. Пусть память освежит.
— Зачем же наезжать враз? Кто тот Барин?
— Платонов Юрий Васильевич!
— А чего мне его не знать? Он в квартирантах у меня был. Много лет квартиру мою снимал.
— Вы в те годы отбывали срок в зоне. Когда вернулись из заключения, где работали?
— Не брали никуда. Подрабатывал в грузчиках, где попало. Ну и мамашина пенсия помогала не сдохнуть. А в пожаре мать сгорела. Не смог спасти. Тогда фермер к себе взял, сжалился.
— Не надо, Яков, давить на жалость. Мне о вас известно многое. Скажите, как условились с Платоновым насчет бриллианта?
— Вы о чем? — насторожился Яшка. Лицо его исказила гримаса ярости и страха.
— Расскажите сами, за что убили Евгению и Катерину? Почему хотели убить Фаризу? Какое отношение все они имеют к бриллианту? Почему не отдали его посланцам Бешмета, как вам было велено в записке?
— И ничего мне не велел Юрий Васильевич. Мало кто чего напишет. Я только в руки мог отдать. Да и то — самому! А не каким-то козлам! — запальчиво ответил Яшка.
— Когда должны были отдать его Платонову? — спросил Рогачев.
— Он сам за ним приехать обещал. Тогда и получил бы. А никому другому я даже взглянуть не позволил бы!
— Вы знали, что Платонов попал в руки Бешмета и его банды?
— Откуда? Мне никто не говорил!
— Платонова могли убить за этот бриллиант. Он обязан был возместить долг.
— А я при чем? Пусть платит.
— Но камень находился у вас!
— Если б он его хотел отдать за долги, приехал бы ко мне вместе с теми, кому должен. Я бы не промедлил. Но не задарма.
— Вы знали цену бриллианта?
— Зачем мне чужие деньги считать? Он не мой. Я только держал его у себя.
— Но ведь не даром? Сколько обещал Платонов за него? Какое вознагражденье?
— Пять штук!
— Пять тысяч долларов? — уточнил Рогачев.
Горелый согласно кивнул головой.
— Это только за бриллиант?
— А за что еще? — пытался свалять дурака Яшка.
— За убийство и покушение?
— Я никого не убивал!
— Иного от вас и не ожидал. Тогда скажите, откуда взялся бриллиант?
— Мне его дал на храненье Платонов! — ответил Горелый, не сморгнув.
— Врать надо хотя бы правдоподобнее! — заметил Рогачев и продолжил: — Платонов не дурак, чтобы отдать свое сокровище в чужие руки, доверив вам больше, чем самому себе. Он использовал вас полностью. Что называется, купил с потрохами, зная вашу жадность. На ней сгорели.
— Платонов трус! И, если бы я знал, никогда не стал бы помогать ему!
— В чем? — спросил следователь.
— Да хотя бы с камнем! Сам влез в долги и меня в какую-то грязь толкает.
— Вы добровольно в нее влезли. Зачем нужно было убивать Евгению и Катерину? Да еще над мертвыми глумились, осквернили трупы. Или прежняя страсть вскипела?
— Какая?
— Та самая, за какую срок отбывали. Или работая у Скворцова в морге, все человеческое в себе потеряли?
— Человечье? А ко мне его кто-нибудь проявил? Кто хоть раз в жизни пощадил меня? Я жил с трупами? Ах, как плохо! А кто доводил девок и молодых баб до смерти? Ни одна из них не загнулась от болезни! Одни отравились, другие повесились, третьи утопились, замерзли насмерть. По чьей вине? Кто столкнул их в могилу? Почему об этом никто не задумался? Что хуже — убить живого человека иль воспользоваться трупом? Я не осквернил. Я взял то, что никому уже не нужно. А покойным безразлично! И не клейте к этому мораль. Она была бы уместна, если б хоть одной помогли удержаться в жизни или наказали виновного! Спасти живого от погибели — куда как благодарней, чем жалеть труп. И я не считаю себя виновным! — осклабился Яков.
— Евгения и Катерина не покончили с собой и не собирались умирать. Вы убили их! И заполучили бриллиант, который, как говорите, собирались отдать Платонову…
— Я никого не убивал!
— А как оказался у вас камешек, который находился у Евгении? Она украла его у Юрия Васильевича! И он уговорил или заставил вас вернуть его любой ценой! Купил вас, нанял в киллеры? — пытливо рассматривал Горелого Рогачев.
— Я не продаюсь!
— Но кто поверит вам, что Платонов собирался выложить пять тысяч баксов лишь за сохранность бриллианта?