— Нет, сегодня не могу, свидание, — расплылась в улыбке Кира, и Зоя догадалась, что у той новый кавалер. В отношении к мужчинам она проявляла почти такое же непостоянство, как и к работе. — Жди меня в пятницу.
На том и порешили.
В зале ожидания возле кабинета приема первичных больных традиционно толпился народ. Зоя не любила через него проходить, хоть работа ее и была связана с травмами и, как следствие, болью. Да и насмотрелась за годы работы она много чего. И все же, в зале ожидания всегда чувствовала себя неуютно и старалась проскочить его как можно быстрее.
Не так давно Зою перевели работать только в день, пять дней в неделю, с двумя выходными, как у всех нормальных людей. И это значительно облегчило ей жизнь. Она хоть стала нормально спать, а не страдать от бессонницы и заставлять себя спать насильно, потому что грядет ночная смена.
Заскочив в сестринскую, Зоя торопливо сняла верхнюю одежду и надела халат с колпаком. Рабочий день вот-вот начнется, а Максим Витальевич — хирург и ее начальник ох как не любил опаздывающих.
И понеслось: перевязочная, операционная, гипсовая… наложение повязок, обработка ран, наложение швов, гипсование… А между всем этим кровь, инъекции, рентгеновские снимки. Калейдоскопом ужасов называла Кира работу Зои. Сама она ее любила, хоть порой и страшно становилось. Но ко всему можно привыкнуть. И к кровавым ранам тоже. Зато как приятно было наблюдать за человеческими лицами, когда наступало облегчение, когда им вовремя оказывали помощь.
Рабочий день подходил к концу, а пациентов не становилось меньше. Хотя, о чем она говорит — в их травмпункте разве что ночью было поспокойнее, да и то не в зимнее время года. А зимой каждый день наблюдался аншлаг.
— А у меня сегодня еще и дежурство, — обреченно вздохнул Максим Витальевич.
— Сочувствую, — только и успела ответить Зоя, как дверь в кабинет распахнулась, впуская следующего пациента.
Им оказался молодой мужчина, лицо которого Зое сразу же понравилось. Было в нем что-то бесшабашное, веселое. Даже боль, застывшая в карих глазах, не могла прогнать из них смешинки. А непослушный каштановый чуб, что лез ему в глаза, так и хотелось подойти и откинуть назад. Странная реакция на незнакомого человека. И Зоя приписала ее усталости.
— Здесь принимают неуклюжих инвалидов? — улыбнулся ей мужчина, и она невольно вернула ему улыбку.
Однако ему было больно, и бинт на руке, которую он поддерживал другой, уже весь пропитался кровью.
— В операционную, — скомандовал Максим Витальевич и первым направился в смежную с кабинетом приема вторичных больных комнату. Зоя пригласила мужчину следовать за доктором, и сама отправилась за ними.
Под повязкой оказалась не очень хорошая рваная рана, но, в общем-то, даже Зоиного опыта работы медсестрой хватало, чтобы определить, что она не смертельна.
— Зоюшка, обработай рану, останови кровь и проводи молодого человека в рентгенкабинет. Нужно удостовериться, что кость не задета, — распорядился доктор, а она смутилась, как делала всегда, когда он называл ее этим ласкательным именем, да еще и при посторонних. Не то, чтобы ей не нравилось, но звучало оно как-то по-старинному.
Кость оказалась цела. Оставалось зашить рану и перебинтовать руку.
Зоя посматривала на парня, пока накладывала повязку. А он молодец, мужественно терпел боль. Конечно, во многом заслуга анестезии, но промывала то рану она ему на живую и видела, как больно. И покрепче него с виду ведут себя порой, как плаксивые дамочки. Этот молчал, только побледнел слегка, разве что.
— Так… Глеб Сергеевич, — заглянул Максим Витальевич в карточку больного, — для иногородних у нас первая помощь платная, как и последующая, собственно, — сам же и рассмеялся своей шутке он. — А вы у нас из… — снова вчитался он в довольно корявый почерк, которым в регистратуре заполнили пациенту карту, — из столицы. Оплатить услуги наши можете в кассе. И еще вам нужно пройти курс антибактериальной терапии.
— И в чем она заключается? — уточнил симпатичный пациент, за которым Зоя наблюдала из перевязочной, наводя там порядок перед уходом.
— Десять уколов антибиотика, — развел руками Максим Витальевич с добродушной улыбкой на лице. — В любое время, здесь, у нас.
— Черт, неудобно как, — пробормотал больной, а потом махнул здоровой рукой и проговорил: — А, все равно торчать тут у вас до самого нового года. Буду приезжать.
— Вот и ладненько. И берегите руку, — напутствовал его на прощание хирург. — Ох уж эти столичные бизнесмены, — смотрел он на закрывшуюся за пациентом дверь. — Вечно им некогда, ритм жизни сумасшедший…