– А зачем его прикрывать? Ну, расклеил он объявления, так ведь, может, он псих, безобидное существо.
– Про то, что псих, – это ты в точку. Когда нашему участковому те объявления на глаза попались, он решил разобраться. Хороший пацан, дотошный. Магическими услугами теперь никого не удивишь, всякие предлагают, однако не на смерть, правда же? Не вот так в открытую? А Ягин, видно, думал, что хитрый очень, в своих бумажках адрес не указывал, но соседи-то видели, кто их расклеивает. И уполномоченному доложили. Ну, пришел он к колдуну, спросил, что за дела, а Регинка выплыла из своей квартиры – в общем холле разговор происходил – и говорит: «Господин полицейский, все уладим. Сама лично обойду все подъезды, бумажки эти посрываю и прослежу, чтобы дядя впредь их не расклеивал. А привлечь его никак нельзя, он на учете в психдиспансере, вот и справка имеется». И документ предъявляет.
– А диагноз какой?
– Да хрен его разберет, какой. Что-то вроде биполярного расстройства психики, а что это значит конкретно, я представления не имею. Про диагноз Алла Гудкова слышала и в чате потом написала. Ей как раз Регинка мелирование делала, а кресло – в прихожей, а дверь Регинка не затворила, когда с полицейским разбираться пошла.
– А говоришь, никто к ней не приходит. А как же эта Гудкова?
– Ну, может, я и преувеличила слегка, но в чате девки бузили, что больше туда ни ногой.
– Понятно, – проговорила Марианна, вставая. – Спасибо, Люба, ты меня успокоила.
– Это как это? – поразилась Любовь Тихоновна.
– Ну как… Колдун – просто псих с подтвержденным диагнозом.
– Погоди, Марьян, я не досказала. Садись. Рано тебе успокаиваться. Когда колдун – по жизни псих, это еще страшнее. Слушай, что дальше было. Прошло около месяца с первого его объявления, а бумажки эти, скажу тебе, то исчезали, то снова у подъездов появлялись, так вот, через месяц в чате траурная новость: умерла Наталья Игнатьевна из сорок седьмой. От инсульта. Бабе сорок два. Не жаловалась, на больничных не сидела, пахала как лошадь. Вчера мы с ней в чате рецепт шарлотки обсуждали, а сегодня старшая по дому сообщает о ее смерти.
– Кем работала?
– Преподавала в школе.
– Нервная работа, довели ученички.
– Ну да. Мы тоже так решили. Посочувствовали семье, деньги какие-то на карту вдовца насобирали. А в скором времени Регинка путешествовать отправилась. Знаешь куда?
– И куда же?
– В двухнедельный тур по Европе. Через месяц примерно еще одна траурная новость. Пенсионер Болотин Петр Фомич коньки откинул. Здоровяк, каких мало. Каждое утро бегал по часу вокруг дома. Сунет в уши наушники и рысит трусцой. И на уличных тренажерах качался, заметь, даже зимой. А тут в одночасье откинулся.
– Инсульт?
– Инфаркт.
– Не рассчитал сил, вот и добегался.
– Не зли меня, Марьяна. Слушай, что дальше было.
– Регинка снова путешествовать отправилась?
– Зачем? Шубку купила. Из соболя. Всем врала, что норка, да хоть бы и она… Но – соболь, я разбираюсь. Потом промежуток по времени дольше длился, несколько месяцев, если навскидку. Те два случая осенью были, а третий – весной произошел. В чате написали, что от инсульта скончалась тетя Настя Копылова. На пенсию в прошлом году вышла, но продолжала работать на почте. Они вдвоем с сестрой Ириной, чуть младше ее, в однушке проживали. В хрущевке у них тоже однушка была, причем приватизированная, а владелицей тетя Настя значилась. Ирину к себе прописала, но долю не выделила. В новом доме им тоже однушка досталась. Тесновато на двоих, согласна?