А поинтересоваться стоило. Хотя бы для того, чтобы знать, по ком снова щемит сердце и достоин ли новый избранник ее чувств и тех жертв, которые она должна будет принести во имя их, как ей казалось, большой и светлой любви.
Много интересного могла бы узнать Галина о предыдущей жизни Коли Гурко, будь она понастойчивее, понастырнее, поосторожнее в этой роковой связи.
Но не любил распространяться о своем прошлом красавец-мужчина. Разве что о школьных годах мог иногда повспоминать, да кое-что порассказать об учебе в Витебском станкоинструментальном техникуме. А дальше лишь туманно намекал, что завербовался к нефтяникам в Тюменскую область, где «оттянул» лямку подсобного рабочего аж целых восемь лет. И невдомек было Галине, что ее Коля-Николаша ни на каких «северах» не обретался, а банально «парился» в Оршанской ИТК строгого режима за соучастие в изнасиловании. Еще зеленым юнцом, вместе с приятелями из своего же учебного заведения и другими «разбитными» друзьями украл он у подвыпившего милиционера табельный пистолет (эпизод в судебном заседании не получил надлежащих доказательств). Вышли вечерком «на дело» к Кировскому мосту в областном центре и скопом надругались над доверчивой девчонкой-студенткой, согласившейся посидеть в компании молодых людей на берегу Западной Двины. Приставив пистолет к виску несчастной, они и совершили свое черное дело, выбросив затем главную улику в речку…
На Галину бывший зек «положил глаз» скорее из меркантильных соображений, хотя и сердечную привязанность, конечно, исключить нельзя. Но возможность иметь двухкомнатную квартиру, хороший уход, настоящее питание со стола умелой и заботливой хозяйки явно превалировала.
Смущал малец. И не столько недетской взрослостью, сколько одним лишь фактом своего существования, постоянным напоминанием о том, что была у Галины в прошлом жизнь счастливая и безоблачная, которой он, при всем своем желании, дать ей никогда не сможет.
– Привязался к тебе я насмерть, Галочка, – говорил в порыве страсти Николай. – Никого другого не надо. Впервые у меня в жизни такое. Вот только…
– Что-то не так? – заботливо откликалась она.
– Да все, вроде, путем, но никак к Толику не привыкну. Да и он на меня волчонком поглядывает. Ладно, маленький пока, а подрастет? Нутром чую, не ужиться нам вместе. Может, отправить его к родственникам?
– К каким? – искренне удивлялась Галина. – Я ж тебе рассказывала, что с сестрами отношения натянутые, а брат и сам пока неустроенный…
– Но что-то же надо придумать? – капризно-требовательно настаивал Николай.
– А может, рассосется все, Коля? Главное, чтобы у нас с тобой получилось, а Толечку сама судьба прибьет к берегу…
Не рассасывалось.
Неприязнь Николая к мальчонке росла изо дня в день. Тот отвечал взаимностью, хотя вида не показывал. Лишь в глазах мелькали чертики. А когда в доме налаживалась очередная попойка, забивался в угол и плакал…
…После купания взрослые опять приложились к бутылочке, тем самым заставив Толика молчаливо отойти в сторонку и переживать. Не любил он мамку выпившей. Злой становилась, склочной, могла оплеуху ни с того ни с сего залепить. И почем зря папкой попрекала. Будто он в ответе в свои неполные семь лет за их несложившуюся жизнь…
Разогретые и вздернутые спиртным, Николай с Галиной продолжили пикировку о будущем своем и мальчишки.
– Выбирай: или я, или он, – вконец разозлившись поставил ультиматум Николай.
– Не могу же я разорваться между вами, – чуть не плача возражала Галина.
Выяснение отношений, как всегда, зашло в тупик. Вечерело. Обмениваясь колкими репликами, они уже в полной темноте, под теплый летний дождь вышли на шоссейку, чтобы поймать «попутку» и без проблем добраться до райцентра. На деревенской улице – ни души. Отдыхающие разъехались, едва начали собираться тучи, а сельчане, справив обычную работу, коротали время у телевизоров или, намаявшись за день, спали сном праведников.
Ночное уже почти небо еще больше затянулось ту чами. Дождь перешел в грозу, с громом и молнией. Запоздалые путники достали полиэтиленовые на кидки, предусмотрительно захваченные с собой на всякий случай. Толик прижался к материнским коленям, потому как укрытие от ливня у них с матерью было одно на двоих. Под шум дождя что-то бубнил Николай, вяло откликалась Галина, а малыш, согретый материнским теплом, даже при-дремнул стоя.
Сверкнули фары приближающегося грузовика. По всему было видно, что притормаживать он не собирается. Когда тяжелый ЗИЛ поравнялся с намокшими сиротливыми силуэтами, Галина вдруг резко оттолкнула от себя сына, истерично прокричав:
– Надоели вы мне все до смерти!..
Мальчонка угодил виском в диск заднего колеса автомашины, которая на полной скорости скрылась за поворотом.
Две большие фигуры склонились над бездыханной маленькой. – Что я натворила, что натворила, сволочь подлая, обхватив руками голову, выдохнула Галина.