Проживающая на первом этаже пенсионерка Нина Петровна, прихватив с собой полученные за многолетний труд на ткацкой фабрике грамоты и значки, не поленилась сходить в милицию и написать заявление. Милиция тоже не поленилась и из уважения к ее наградам привезла розыскную собаку. Та побегала по ближайшим кустам, а затем сделала стойку на появившегося из подвала кота Мурзика и моментально забыла о долге. Смущенный кинолог тут же увез собаку, напоследок пообещав разыскать дверь собственными силами.
А еще через три дня с площадки между первым и вторым этажами испарилась оконная рама, да еще со стеклом. Это было уже слишком, это был явный вызов, и постепенно страсти в подъезде накалялись.
– Я этому козлу голову оторву! – кричал на всю лестницу Володя, зять Нины Петровны, периодически бегая на чердак, который постепенно превращался в объект паломничества. Но бомж в этот день так и не появился.
– Володя, ты только не горячись, – успокаивал его Александр Ильич, раньше всех усвоивший азы уголовного права.
– Ильич, что же это за б…во такое, с каким-то бомжом не можем справиться?! – не унимался тот, сидя за чаем на кухне Александра Ильича. – Он нам так скоро весь дом разберет, один только чердак останется.
Александр Ильич подливал ему в чашку и рассказывал о походе в милицию, но Володя не успокаивался:
– Ладно, у ментов прав никаких нет, а этих тогда зачем по три раза в год выбираем? На кой хрен они нужны? Чтобы нас по телевизору развлекали? Так у нас и без них смеха по горло.
Володя был парень толковый, работящий, но излишне горячий. Очевидно, семейная жизнь и работа вконец расшатали его неустойчивую нервную систему. Жил он с женой Галей, тещей и двумя детьми в двухкомнатной квартире, а работал водителем на «скорой». В списке же очередников на получение отдельного от тещи жилья он уже пятый год числился под семнадцатым номером, и ничто не сулило ему шансов на переезд.
– Слушай, Ильич, а давай его с чердака утащим. Я как раз завтра дежурю, – неожиданно осенило Володю после трех выпитых чашек, и он изложил свой план.
Воистину прав был много повидавший за свою милицейскую жизнь участковый – находчив русский народ.
На другой день после работы Александр Ильич, перед которым вновь забрезжила надежда на избавление, излазил все чердаки в микрорайоне в поисках наиболее комфортабельного. Некоторые из них были уже заняты. «Слава тебе, Господи, не одни мы страдаем», – думал он с облегчением и сам же осуждал себя за подобные мысли. Наконец в соседнем квартале он отыскал подходящий. Даже два больших мусорных бака стояли в нескольких шагах от входа в подъезд.
В три подъехал Володя, который вместе с врачом «скорой» выгрузил из машины носилки.
– Ты извини, Ильич, мы тут слегка задержались. Бабульку одну полтора часа откачивали, – объяснил он.
После чего все дружно проследовали на чердак, где разложили носилки, закатили на них бомжа, поверх бросили его постельные принадлежности и понесли тело вниз.
Технически превосходно исполненная операция прошла без особых сбоев, и бомж занял место в самом сухом и теплом углу нового жилища, а Александр Ильич, успокоенный этим видением, в отличном настроении вернулся домой.
Весь следующий день и ночь переселенец отсутствовал, что вызвало неописуемую радость у посвященных в это тайное дело. А утром живущая на четвертом этаже Верочка вышла из квартиры с пятилетней дочерью Лялей. Верочка работала машинисткой в совместной фирме, а Ляля ходила в садик. Ее папа был моряком и уже десять месяцев не появлялся дома, поскольку его белоснежный лайнер затерялся на американском континенте, арестованный местными властями за долги. Последняя телеграмма от него поступила три месяца назад из Панамы: «У меня все хорошо тчк Очень жарко тчк Много загораем зпт купаемся тчк Надеюсь когда-нибудь вас увидеть тчк Целую тчк Коля тчк». Несколько раз Верочка справлялась в пароходстве о дате свидания, но там разводили руки и призывали к мужеству и терпению. Все остальные новости, связанные с судьбой мужа, она узнавала из редких телевизионных сообщений,
Верочка с Лялей привычно шагнули в кабину спустившегося лифта, и тут же глаза у них заслезились, а горло сдавило от смеси запахов, которые исходили от стоявшего рядом существа. Внешне оно смахивало на «снежного человека», которого Верочка запомнила по американскому фильму. Но поскольку она слышала от соседей о творящихся на лестнице безобразиях, то моментально сообразила, с какой горной вершины тот спускается. Ляля же, оцепенев, не сводила с попутчика своих широко открытых испуганных глаз. На первом этаже он следом за ними вышел из лифта и нетвердой походкой побрел в направлении универсама.