Дональд отступил на шаг, не сводя восхищенных глаз с ее преображенного любовью, прекрасного лица, и проговорит
— Родная, запоминай хорошенько. В тринадцати милях на норд-норд-ост от запруды возле крутой горы растет серебряный дуб. Иди туда, собери с него урожай — только помногу не бери, по нескольку листочков зараз, чтоб дереву не повредить. Серебро продай где-нибудь подальше оттуда или надежного человека попроси. Никому не открывай, откуда взялось твое богатство. Выйди замуж еще раз — серебра на лучшее приданое хватит; я хочу, чтобы ты была счастлива, а мальчишка не рос без отца.
— Дон, — повторила она, в глазах ее сверкали слезы радости и горя. — Не нужно мне никакого серебра. Главное, что ты вернулся домой.
— Я не вернулся! Я мертв, а пришла только моя тень — пришла, чтобы рассказать о дереве. Найди его, пользуйся им. Иначе все мои труды пойдут насмарку. Поклянись!
— Но… — начала она, но, увидев выражение его лица, проговорила: — Да, Дон, я клянусь. Но никого другого я не полюблю никогда!
— Обет исполнен, дело сделано, — изрек Дональд, — Еще разок, любимая моя!
Он наклонился, прильнул губами к ее губам — и испарился. И в тот же миг Бинк ощутил в своих объятиях совершенно незнакомую женщину. Она тоже это почувствовала и резко отвернула лицо.
— Э-э, простите, — сконфуженно пробормотал Бинк, — Мне пора.
Она смерила его неожиданно суровым взглядом. От былой радости не осталось и следа — мимолетное появление мужа исчерпало все ее скудные запасы.
— Чем мы можем отблагодарить тебя, незнакомец?
— Ничем. Дональд спас мне жизнь, улетев вместе со мной от дракона из Провала. Все серебро ваше — твое и сына. Мы больше не увидимся.
Поняв, что он не претендует на серебро, она смягчилась.
— Спасибо, незнакомец. — И, повинуясь крику души, добавила: — Если хочешь, мы могли бы поделить серебро. Муж сказал, чтобы я снова вышла замуж…
Жениться на ней?!
— Я не обладаю никакой магией, и меня ждет изгнание, — сказал Бинк. Более деликатного способа отклонить ее предложение он придумать не мог. А принять его не согласился бы лаже за все серебро Ксанфа — предложение не привлекало его ни с какой стороны.
— Перекусить не останешься?
Он, конечно, голоден, но не до такой же степени.
— Нет, мне пора двигаться. Только не рассказывай сыну про Дональда — мальчику это не принесет ничего, кроме страданий. Прощай.
— Прощай, — отозвалась она, и перед Бинком на мгновение мелькнул отблеск той красоты, которую видел в ней Дональд. Но видение тут же пропало.
Бинк развернулся и пошел прочь. На выходе с фермы он заметил, как к нему приближается маленький смерч — творение мальчишки и выражение его неприязни к незнакомцам. Бинк увернулся от смерча и поспешил дальше. Он был рад, что оказал такую услугу старателю, но вдвойне рад, что все это осталось позади. Прежде он не сумел бы понять, что значат для семьи смерть и нищета.
Глава 4
ИЛЛЮЗИЯ
Бинк возобновил свое путешествие — но опять к северу от ущелья. Вот бы ферма Дональда стояла южнее!
Странно, что о Провале здесь прекрасно знают все, а в Северянке про него и слыхом не слыхивали. Может, тут какой-то заговор молчания? Нет, вряд ли — ведь кентавры тоже о нем ничегошеньки не знают, а с информацией у них все в порядке. Провал существует самое меньшее два года — именно столько провела там тень, — но, скорей всего, намного дольше. Дракон там, наверное, всю жизнь прожил.
Тут явно действуют какие-то чары… чары неведения. Чтобы о Провале знали только те, кто живет в непосредственной близости к нему. Но стоит отойти чуть подальше — и все забываешь. Пожалуй, нахоженной дороги из северного Ксанфа в южный просто не существует,
Но это не его забота. Ему просто надо перебраться на ту сторону. В обход. Пересекать пропасть во второй раз он не намерен. В прошлый раз его спасло лишь невероятное стечение обстоятельств. А Бинк знал, что случай — союзник ненадежный.
Земля пошла зеленая, холмистая. Высокие, в рост человека, побеги карамельного папоротника росли так густо, что за ними было почти ничего не видать. Проторенной тропки не было, и Бинк тут же заблудился — не иначе как отворотные чары подействовали. Так некоторые деревья защищают себя от порубок, отводя путника в сторону. Не потому ли так долго никто не мог обнаружить серебряный дуб? Если попасть в заросли таких деревьев, можно совсем сбиться с дороги или бесконечно плутать по кругу. И выбраться из такой ловушки бывает непросто, она совсем незаметная — путник продолжает думать, что идет куда надо.
А потом он вышел на великолепную тропинку, и шла она как раз в нужном направлении, так что естественная предосторожность заставила Бинка не ступать на нее. В лесу есть разные людоедские деревья, которые прокладывают к себе такие вот симпатичные дорожки. Идешь по ней, наслаждаешься, и вдруг — бац! — капкан захлопнулся.
Так что за три дня продвинулся он не шибко. С другой стороны, он в хорошей форме, только вот простыл. Очень кстати отыскались несколько носоглотных цветочков и кустик неболиголова. То и дело попадались фруктовые деревья, увешанные спелым черносливом, полосатыми арбузами, маковыми фигами и яркими баночками с компотом. Ночлег он находил без труда, будучи довольно безобидным на вид, но стол и кров всякий раз приходилось отрабатывать. Люди в этой глуши особыми талантами не блистали, магия у них была плевая — тень на плетень навести или воду в решете носить. Так что жили они вполне обыкновенской жизнью, и лишние руки в хозяйстве им не мешали.
Потом путь пошел под уклон, к морю. Ксанф — полуостров, до сих пор толком не исследованный (и неудивительно — вспомнить хотя бы пресловутый Провал, не отмеченный ни на одной карте!), так что точные его очертания еще не познаны, а возможно, и вовсе не познаваемы. В целом он представляет собой нечто вроде вытянутого овала, простирающегося с севера на юг и на северо-западе соединенного с Обыкновенней узеньким перешейком. Скорее всего, прежде он был островом, и жизнь в нем развивалась по своим законам, без всякого вмешательства извне. Теперь эта обособленность восстановлена благодаря магическому щиту, перегородившему смертоносной завесой и перешеек, и морские пределы Ксанфа. Но и это не все — говорят, что помимо щита подступ с моря охраняют лютые морские чудовища. Нет, теперь обыкновенским вторжениям положен конец!
Бинк надеялся обогнуть Провал морем. Провальный дракон вряд ли умеет плавать, а морские чудовища не станут приближаться к самому берегу. Непременно должна быть узкая полоска ничейной земли между сушей и морем, между земными чудищами и водными. Например, пологий берег, с которого можно нырнуть в воду, если покажется провальный дракон, или в глубь земли, если опасность придет с моря.
Кстати, вот и пляж — ниточка восхитительно белою песка, соединяющая оба края Провала. И никаких чудовищ. Бинк не сразу поверил своей удаче, но не стал дожидаться, пока она от него отвернется. Он помчался по песку. Через десяток шагов нога его внезапно ушла вниз, и он рухнул в соленую воду.
Пляж оказался иллюзией. Надо же, угодить в такую примитивную ловушку! Лучшего способа охоты для морских чудовищ и не придумаешь — добыча идет себе по бережку и вдруг оказывается в глубоком море.
Увидев вдали настоящий берег — голые скалы, о которые, шипя и пенясь, разбивались волны, — Бинк погреб туда. Выбираться на такой берег небезопасно, но других вариантов не остается. Вернуться на «пляж» он не мог — тот перестал существовать даже в иллюзорном виде. Свои десять шагов над водой Бинк либо прошагал по волшебству, либо проплыл, сам того не замечая. В любом случае с такой магией он больше связываться не хотел. Куда лучше реально представлять свое положение.
Вдруг вокруг лодыжки обвилось что-то холодное, склизкое и очень сильное. Посох свой Бинк потерял, убегая от провального дракона, а нового вырезать не успел. При нем был только охотничий нож. Неважнецкое оружие против морского монстра, но уж какое есть.
Он выхватил нож из ножен, сделал глубокий вдох и со всей силы полоснул по тому, что его схватило. Однако у неведомого чудища оказалась толстая шкура, и Бинку пришлось пилить. Ох уж эти монстры! Одно слово — непрошибаемые…