ь грязь с одежды Джилл. - Ради всех и бого моя дорогая,- говорил он,- где ты научилась так драться? - Ты знаешь, давно в Бобире. Все дети всегда обязывали меня ублюдком и еще они говорили, что ты подонок, из-за этого я дралась с ними, а потом научилась и побеждать. - Ну ладно, так было, но ты дочь Куллин из Кермора, этого достаточно,- сказал Куллин. До конца дня Джилл и Абрин старались избегать друг друга, но на следующее утро Абрин подошел к ней. Он устраивался в землю около ее ног и пнул кусок дерна носком своего башмака. - Извини меня за то, что я сказал, что твой о ц был подонком,- сказал Абрин,- и ты можешь ходить в штанах сколько угодно. - Спасибо. Я тоже извиняюсь за то, что разбила тебе нос до крови. Я не хотела тебя так сильно ударить. Абрин посмотрел на нее и улыбнулся. - Хочешь, поиграем в войну? - предложи он.- У меня е ь пара деревянных мечей. Несколько следующих дней жизнь в крепости верховного лорда Брэйса текла спокойно. По утрам Куллин в сопровождении двух всадников выезжал патрулировать дубовый лес. После обеда Брэйс с дру ми двумя всадн ами приезжал ему на смену. Джилл помогла Абрину выполнить его обязанности по дому, после чего у них оставалась еще уйма времени, чтобы поиграть с мечами, или кожаным мячом. Единственной проблемой для Джилл была мать Абрина, которая считала, что ей надлежит учиться шитью, а не бегать вокруг крепости. Но Джилл выросла довольно сообразительной и наловчилась избегать ее. За обедом отряд ел за одним столом, а сам лорд с семьей и семья Глина - за другим. Иногда советник возвращался в свои комнаты сразу после обеда, а Брэйс подходил выпить вместе со своими всадниками. Он, как всегда, заводил разговор о своей вражде, все подробности которой он знал из года в год, и даже еще о том, о случилось задолго до его рождения, вспоминая наиболее обидные оскорбления. Наконец после недели такого установившегося распорядка, однажды вечером к столу, за которым ужинали бойцы отряда, торопливо подошел Брэйс, его бледные глаза блестели, выдавая возбуждение. У него были новости: один из воинов его отряда был в деревне и слышал сплетни о том, что намерен предпринять Инис. - Безродный гнойник! - воскликнул Брэйс.- Он сказал, что собирается приставить к своим свиньям вооруженную охрану! За исключением Куллина весь отряд начал возмущаться, ругаясь, и ставя кружки на стол. - А я говорю, что ни одна свинья не ступит шага по моему ле ,- продолжал Брэй - И с этой минуты весь отряд поедет его охранять. - Ваша светлость? - сказал Куллин,- можно мне сказать? - Ну конечно,- ответил Брэйс.- Я высоко ценю твой опыт в этих делах. - Спасибо, ваша светлость. Раньше мы охраня лес одним патр ем и он мог быть в одном конце леса, а в это время отряд Иниса делал лазку в другой нец. Будет лучше, если мы разобье я на два патрул и будем ездить по пересекающимся маршрутам. Мы сможем использовать пажей и прислугу для того, чтобы посылать сообщения и все такое. - Правильно сказано,- заметил Брэйс,- мы сейчас так и сделаем. Возьмем Абрина вместе с собой. - А мне можно было поехать? - спросила Джилл,- на моем пони. - Джилл, не вмешивайся,- рассердился Куллин. - Чувствуется отцовская выучка,- сказал Брэйс,дейс ительно ты може поехать. Так как Брэйс был верховным лордом, а Куллин - всего лишь серебряным клинк , он не мог ниче возразить, но позже, когда они остались дни, он хорошенько отшлепал ее. После двух дней патр ирования вмест с отрядом, Джилл уже жалела о том, что настояла на своем, потому что ей наскучило это занятие. С Куллином и еще двумя всадниками они скакали рысью в один конец леса, затем поворачивали и неслись в другой конец навстречу Брэйсу, а остальная часть отряда назад и вперед - и так до самых сумерек. Единственным Утешением Джилл было то, что ей дали возить серебряный красивый горн, который она повесила на плечо на кожаном ремешке. Наконец, примерно через час от начала дозора, на третий день Джилл услышала странны звук, доносившийся с опушки леса. Она приостановила своего пони и снова прислушалась: стук и хрюканье раздавались в лесу. - Папа! - крикнула Джилл,- я слышу хрюканье свиней и топот копыт. Все трое развернули коней и поскакали назад. - Вот они,- Куллин выхватил свой меч.- Скачи к лорду! Мы их задержим! Переходя на галоп, Джилл подула несколько раз в свой горн. Нак ец она услышала гнал Абрина. Верховный лорд Брэйс выехал из-за деревьев ей навстречу. - Ваша светлость! - крикну Джилл,- они здесь! Зат она быстро развернула своего пони, быстро поскакала назад впереди всех - она не хотела ничего пропустить. Когда она пробиралась через лесные заросли, до нее явно доносилось свиное хрюканье. Впереди виднел ь тропинка, пе секающая луг, и Куллин вместе с другими всадниками перегородили ее, сидя верхом на лошадях. низ по лугу продвигалась странная процессия. Во главе ее был лорд Инис, державший зеленый щит, украшенный золотым гербом. За ним ехали семеро всадников, также вооруженных и готовых к бою. В тылу находилось стадо из десяти свиней и два перепуганных крестьянина, которые толкали животных палками, заставляя их двигаться вперед. Брэйс и его люди подъехали к позиции, занятой Куллином и остальными. Когда Брэйс вынул свой меч, остальные сделали то же самое, выкрикивая оскорбления в адрес лорда Иниса, люди которого отвечали тем же. Куллин крикнул Джилл и Абрину, чтобы они оставались на дороге, затем спокойно сел на своего коня, положив обнаженный меч поверх седла. - Лорд Инис сам свинья,- проговорил Абрин,- привел всех своих людей только для того чтобы их было больше, чем нас. - Да, свинья,- поддержала его Джилл,- но на самом деле их не больше, потому что мой папа заменит троих. Процессия медленно приближалась. Свиньи дер лись неровными р ами, хрюкая и выражая свое недовольство вооруженным людям, окружавшим их. Наконец лорд ис остановил своего ня в десяти шагах от Брэйса. Пока оба лорда пристально смотрели друг на друга, свиньи разбрелись вокруг. Даже издали Джилл смогла разглядеть большого серого борова с клочьями темной шерстина боках. - Так,- прокричал Инис,- сколько вы собираетесь ущемлять меня в моих законных правах, Брэйс? - Этих прав ты не получал,- ответил Брэйс. - Никто не имеет права перегораживать мне дорогу и оскорблять меня. Свиньи захрюкали так громко, как будто о бряли своего х яина. Куллин стегнул своего коня, подъехал ближе и поклонился, сидя в седле обоим лордам. - Ваш светлость, милорд, вы оба,- сказал Куллин, обращаясь к ним,- как жаль, что вы не видите, какую чудесную картину вы представляете вместе со свиньями, следящими за вашим турниром. - Заткнись, серебряный клинок,- свирепо прорычал Инис,я не потерплю насмешек от чел ека, опозорившего себя. - Я не н мехаюсь, господин. Если мне можно говорить, то будете ли вы требовать, чтобы вы сами имели право въезжать в лес? Брэйс самодовольно заулыбался, Инис грюмо молчал. - Скажи мне, господин,- продолжал Куллин,- если эти свиньи не были в загоне, вы нарушили решение короля об этих лесах? - Я никогда не оскорблю его величества,- ответил Инис,но мои свиньи... С гиканьем Куллин пустил своего коня в галоп и, объехав вокруг Ин а и его людей поск ал прямо на стадо свиней. Крича изо всех сил воинственные возгласы, он размахивал лезвием своего меча. Свиньи вместе с своими пастуха пришли в ужас. Они бежали все вместе, хрюкая и крича, наперегонки через луг по направлению к дому. Оба отряда хохотали при виде этого зрелища. Только Инис в бешенстве кричал своим людям, чтобы они прекратили смеяться и что-нибудь предпринимали наконец Куллин оставил погоню и медленно поехал назад. - Ну как, господин,- прокричал Куллин,- ваши свиньи не желают больше здесь прогуливаться. Инис пришпорил своего коня и сделал выпад в сторону Куллина. Тот отразил удар лезвием своего меча и слегка отклонившись в сторону. Инис упал со своего седла на землю. В го отряде послышал ь крики. Погоня за свиньями - одно дело, оскорбление их лорда - совсем другое. Все семеро всадников развернули своих лошадей и направились прямо на Куллина и людей Брэйса. Джилл ухватилась руками за седло и пронзительно закричала. Отец был среди них совершенно один. Он увидела, что Инис вскарабкался на вою лошадь как раз в то время, когда отряды сблизились. Кони бросались вперед и брыкались, люди махали руками и ругались. Густая, как туман, пыль поднималась вверх. Все вокруг кричали, отбиваясь. Джилл казалось, что никто из них раньше не участвовал в сражениях. Сверкание лезвий меча, встающие на дыбы кони, кричащие и размахивающие руками люди - все перемешалось и стало похожим на ужасную пляску. Наконец Джилл увидела Куллина, ведущего своего коня вокруг этой свалки. Куллин шел молча, его лицо было совершенно спокойным, как будто ему наскучила эта возня. Потом он начал наносить уда . Но он не увертывался, как другие. Так, нанося тяжелые удары, он прокладывал себе путь сквозь толпу, рубя сплеча вокруг снова и снова, пробираясь к лорду Инису. Воины отряда Иниса отступали перед ним. Один всадник шатался в седле с окровавленным лицом. Куллин продвигался, размахивая во главе клина из людей Брэйса. Он был уже почти на стороне Иниса, когда один всадник отрезал его от остальных, преградив им путь своей лошадью. Куллин вскинул голову, но его лицо ничего не выражало. Через мгновение мечи сверкнули и скрестились, затем всадник вскрикнул и полетел через голову своего коня в толпу. Цепь из людей лорда Иниса была разорвана. С криком о капитуляции Инис развернул своего коня и спасался бегством, его отряд последовал за ним. Брэйс и его люди преследовали их до края луга. Куллин, оставшийся позади, спешился, встал на колени, наклонился над телом лежавшего на земле всадника. Не раздумывая, Джилл тоже спешилась и поспешила к нему. - Уходи прочь,- Куллин встал и ударил ее по лицу.- Уйди отсюда, Джилл. И хотя она сразу же бросилась назад, все равно было уже поздно. Она уже увидела то, от чего Куллин хотел оградить ее: всадник лежал вниз лицом в луже крови, текущей из его горла и стру ейся сквозь его белокурые волосы. овь была теплой, липкой и необычайно свежей. - Ты видела! - спросил ее подбежавший к ней Абрин, лицо его стало мертвенно бледным. Джилл упала на колени и ее вырвало и так тошнило до тех пор, пока не заболел живот. Абрин тронул ее за плечо и помог подняться. Ее так морозило, как будто бы шел снег. Он вернулись назад к своим пони, сели на них и наблюдали, как отряд возвращался назад, смеясь и радуясь победе. Джилл так устала, что глаза ее закрывались сами собой, и вновь перед ней возникал образ мертвого человека и кровь струилась, растекаясь вокруг него. Она с усилием открыла их снова. Куллин оставил отряд и приблизился к ней. - Я же говорил тебе оставаться там,- сказал он. - Я забыла. Я не соображала. - Я думаю, что это не так. А что это с твоим ртом? Джилл вытерла лицо рукавом. Он все еще оставался ее отцом, ее красивым удивительным папой, хотя она только что видела: он убил человека. Когда он п ожил руку ей на плечо, она вздрогнула. - Я не хотел тебя ударить,- сказал Куллин,- меня тоже тошнило первое время, когда я увидел убитого человека. Черт возьми, второй человек погиб из-за свинячьей еды. Я надеюсь, этот дурак на этом остановится. - Иниса вы имеете в виду? - спросил Абрин. - И его тоже,- ответил Куллин. Отряд забрал тела убитых в крепость верховного лорда. Абрин сел на своего пони и поскакал вслед за Куллином. Когда Джилл увидела, как тело убитого, привязанное к седлу, безжизненно обвисло, о напоминало ей любимую тряпичну куклу. Джилл снова почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Когда отряд подъезжал к крепости, Глин и слуги выбежали им навстречу. Джилл незаметно ускользнула, обежав вокруг башни в поисках тихого убежища, где можно было бы посидеть в тени разрушенной стены. Она знала, что Абрин побежит к своей матери и горько ему завидовала. Джилл пробыла там до тех пор, пока Куллин не разыскал ее. Он сел рядом с ней на землю. Она в упор смотрела на него. - Герольды сейчас приехали, чтобы забрать бедных парней домой,- сказал Куллин.- Их смерть положит конец вражде. Честь обоссанного отряда Брэйса отомщена, а сплетни о бегстве Иниса расползутся во все стороны. Джилл посмотрела на руки Куллина, устало опущенные на колени. Без латунных рукавиц, они снова б и его руками - еми, которые давали ей еду, гладили по волосам, обнимали ее за плечи. Она удивилась тому, что подумала, будто теперь они должны стать другими. - Он убил много людей,- подумала Джилл.- Вот почему он был так знаменит. - Все еще чувству ь тошноту? - спросил он. - Нет. Я не думала, что кровь так пахнет. - Да, так пахнет. Ты думаешь, почему я не хотел, чтобы ты ехала с нами? - Ты знал, что кто-нибудь б ет убит? - Я н еялся, что смогу остановить их, но был готов и к этому. Такое все а случается там, где мне приходится бывать. Ты знаешь, я думал, что эти парни разбегутся быстрее, но попался один волк в стае зайцев. Бедняга. Вот что он получил за свою честность. - Папа? Тебе жаль его? - Да. Я скажу тебе кое-что такое, моя дорогая, чего ни один человек во всем Девери не позволит себе: я виноват перед каждым человеком, которого я когда-либо убил, и эта мысль не дает мне покоя. Но это была его судьба, и ни один человек не в силах изменить ее. Когда-нибудь однажды моя собственная судьба возьмет меня, и я не сомневаюсь, что это будет точно также, как я делал со многими другими. Это напоминает торг с богами. С каждым солдатом бывает так. Ты понимаешь? - Как будто твоя жизнь - за их жизни. Так? - Точно так. Нет ничего большего, что можно отнять у человека. Джилл почувствовала себя лучше. Мысль об этом как о действии Судьбы была ей понятна. - Мне осталось только заплатить по векселю в моей сделке с Судьбой,- одолжал Куллин.- Я тебе уже говорил однажды и готов повторить еще хоть тысячу раз: не предавай себя. Если перед тобой будет соблазн совершить бесчестный поступок, вспомни своего отца и то, что бесчестье принесло ему: "длинную дорогу" и п зрение в глазах ка ого честного человека. - А это было твоей судьбой - стать клинком? - Нет, Куллин позволил себе краткую улыбку,- человек не может сделать свою судьбу лучше, но в его силах сделать ее хуже. - Папа? - спросила Джилл,- Боги делают Судьбы людей? - Нет. Судьба правит богами. Они не могут измени человеческую судьбу и не имеет значения, как много он моли я и заигрывает с ними. Помнишь сказание о Гвиндике, жившем во времена Рассвета? Богин Эпона пыталась с ранить ему жизнь, но его Судьба была против этого. Она направила в него дротик как раз в тот момент, когда он обернулся. - Да, но он принял его молча. А этот парень, которого ты убил, кричал. - Я слышал,- лицо Куллина опять стало мертвенно спокойным, таким, каким оно было во время сражения,- но я не мог уже удержаться. Я не мог. Джилл задумалась на мгновение, затем прислонилась к его плечу. Куллин обнял ее и крепко прижал к себе. Он все-так был ее отцом, а это было все, что у нее осталось в этом мире. К сумеркам вернулся гер ьд. После переговоров герольда с верховным лордом советник Глин разыскал Куллина. - Лорд Инис будет просить о мире завтра утром,- сказал ему Глин,- и верховный лорд Брэйс даст согласие. - Благодарение всем богам,- проговорил Куллин,- тогда мы с Джилл завтра утром уедем. Этой ночью Джилл спала на одной кровати с Куллином. Она прижалась к его широкой спине и старал ь не думать о сра нии, но оно приснилось ей. Во сне она снова подбежала к Куллину и видела мертвого вса ика, но когда она всмотрелась внимательнее, то оказалось, что это был не Куллин, а Айва стояла на его месте - такая, какой Джилл всегда представляла ее: высокая и стройная, с золотым нимбом вокруг головы и длинным копьем в руке. В другой руке она держала щит с изображением луны в ее темной фазе. Джилл знала, что она не может видеть луну, если она т ная, но во сне она видела. Чтобы не показать Айве, что она испугалась, Джилл заставила смотреть на убитого всадника. На ее глазах тело исчезло, просачиваясь в землю до тех пор, пока на том месте, где оно лежало не осталось ничего кроме вдруг выросшей травы, густой и зеленой. Когда она посмотрела на Айву, та улыбалась ей, а на ее щите появилось изображение полной луны. Джилл проснулась и услышала ровное дыхание спящего рядом Куллина. Она подумала, что ей надо не забыть этот сон. И хотя она сама не знала, почему, но она была уверена, что это очень важно.