«И эти человеческие выскочки считают, что правят миром!».
Прошло бы еще лет сто - двести и эти маги объявили бы себя богами, но Кира не собиралась давать им столько времени.
«Источник принадлежит нам, и я заберу свое».
- Госпожа! - Джалия прервала размышления богини. - Мы у дворца.
Это сооружение по ошибке называемое дворцом, сразу не понравилось богине, вычурное, все разукрашенное, блестящее, окутанное магическими нитями. Оно вызывало головную боль, но след вел во дворец, значит и им нужно в него попасть.
У ворот дворца стояла стража, начищенные мечи и алебарды сверкали на солнышке. Они казались грозной силой, хотя богиня могла смести их вместе с высокими дверями одним щелчком пальцев.
Женщина вскинула голову, скинула с головы капюшон и пошла к стражникам. Те ее заметили, подобрались. Ей на перерез вышел высокий стражник голова которого не пряталась за забралом шлема.
- Что вам угодно? - произнес стражник не очень вежливым тоном.
- Мне нужно на аудиенцию к королю, - ответила Кира стараясь держать себя в руках, она, богиня и говорит с каким-то...
- Вам нужно в канцелярию, там вы сможете записаться на аудиенцию, - стражник указал рукой на неприметное здание рядом с дворцом окруженное высокими раскидистыми деревьями.
- Благодарю, - сквозь зубы проговорила Кира, и они с прислужницей отошли.
- Госпожа? - Джалия почувствовала гнев богини и заволновалась, им нельзя применить божественную магию рядом с «этим».
- Все хорошо, я спокойна, что же придется записаться на аудиенцию. Интересно, что они подумают обо мне, если я представлюсь полным титулом?
Кира нервно рассмеялась, ей не нравилось унижаться, просить, но сейчас выхода у нее не было.
«Потерпи немного, и ты выиграешь, осталось сделать всего два шага и все. Ты сможешь всем им отомстить».
Перед глазами Киры промелькнули картины разрушенной Нейры. Горы трупов и крови. Богиня, наконец, взяла себя в руки и они с прислужницей отправились в сторону канцелярии.
Глава имперской дворцовой стражи внимательно провожал двух женщина и никак не мог отвести взгляда. Если бы его кто-то спросил о том, почему он провожает их взглядом он бы не смог ответить. А глава дворцовой стражи испытал страх, животный и всепоглощающий. Он плясался в глазах той женщине, что порывалась на аудиенцию к королю. От нее исходила сила, сметающая все на своем пути. А потом все прошло, женщины скрылись в приветливо распахнутых дверях канцелярии, и глава стражи смог перевести дух. Потом вспомнив о своих обязанностях, раздраженно прикрикнул на расслабившихся стражников и отправился на обход. Как бы он ни хотел, но лицо этой женщины никак не стиралось из его памяти.
Деревня Анута, берег моря Спокойствия
- Ты уверена, что мы правильно идем? - в который раз спросил Винтер. Афелия покосилась на темного мага и уверенно кивнула.
- Я была здесь и помню эту скалу. Местные называют ее Парус. Несмотря на то, что море в этом районе неспокойное у этой скалы самый лучший клев. Рыбаки стараются, как можно раньше выйти в море, чтобы успеть занять самое лучшее место у Паруса.
- И откуда ты все это знаешь? - подала голос Лера, сегодня она была необычайно тиха и молчалива.
- Мне многое рассказывал мой отец, и сюда он меня привозил, в этой рыбацкой деревушки у него было много друзей. Возможно, некоторые из них меня помнят.
На самом деле Афелия не была уверена в том, что в Ануте ее хоть кто-нибудь помнит. Тогда ей было лет пять - шесть, она была маленькой любознательной девчонкой старающейся как можно больше увидеть и узнать. Отец все время отдергивал ее, когда она, увидев что-то интересное, старалась ускользнуть или мешала его «важной беседе». Этих «важных бесед» отец вел очень много и с самыми разными людьми, иногда он брал в путешествие дочь, иногда оставлял ее на попечение соседке-старушки. Афелия не слишком интересовалась делами отца, ей было достаточно того что они самые богатые в деревне, что к отцу прислушивается даже староста, а другие жители его уважают. Правда потом пелена спала с ее глаз и в уважении жителей она различила страх и ненависть, в стремлении старосты угодить отцу она рассмотрела холодный расчет и презрение. Но в то время она пребывала в счастливом возрасте, когда мир кажется добрым и светлым, а люди счастливыми и приветливыми.