Выбрать главу

Рыбацкое селение Анута ей очень нравилось, соленый запах, близость шумящего моря, босоногие детишки, бегающие по песку, люди, живущие своим трудом, запах рыбы - все это было таким необычным, другим. Она привыкла жить в глуши далеко от других селений. Привыкла ходить в лес за ягодами и мелкой дичью. Но в Ануте жизнь была другой, радостнее, свободнее. Однажды она спросила отца, почем они не могут, остаются жить в этом селении, отец скривился и сказал, что они не могут бросить свой дом и хозяйство, знал бы он тогда что через пару месяцев ни дома, ни хозяйства у него уже не будет, как в прочем и жизни.

Уже после казни отца, когда Афелия, наконец, разглядела гнилое нутро своих соседей и бывших друзей, она стала смотреть на мир иначе. Так, как раньше смотрел ее отец.

Люди в новом мире Афелии делились на две части - жертвы и палачи. Первые пресмыкались, ползая на брюхе точно голодная собака, перед трудностями жизни, перед другими людьми. Они не живут, они выживают, постоянно находясь в поиске лучшей жизни, стараются жить как все, слиться с серой массой и стать одним из винтиков огромной системы мира. У них отличительных черт, они безлики и потому их так легко уничтожить, рушить их жизни, смотреть, как они мучаются. Палачи слеплены из другого теста. Им на роду написано повелевать всеми низшими, они умны, находчивы и хитры, в их руках истинная ценность они имеют права карать  и миловать, именно палачом был ее отец, именно им стала сама Афелия после его смерти.

Об отце говорили всякое, но только шепотом, с оглядкой, говорили, что он убийца и маньяк коих еще поискать. Что на его руках кровь сотен невинно загубленных жизней, в том числе и детских. Правда это была или ложь, но Афелия замечала за отцом некоторые странности. Он часто отсутствовал, а когда возвращался, всегда был злым и от него странно пахло. Иногда, когда сильно выпивал, он разговаривал с Афелией о непонятных ей вещах, рассуждал о бренности мира, о быстротечности жизни.

- Пойми, дочка, чтобы выжить нам нужно быть жестокими, - говорил он, осушая очередную кружку с неприятно пахнущим пойлом. - Либо ты их, либо они тебя. Нужно внушать страх, поклонение и не важно, что они там себе выдумывают, главное чтобы пре виде тебя они вздрагивали и торопились убежать.

Афелия слушала отца с раскрытым ртом, ловя каждое его слово, такие беседы были редкими и от того ценными.

- Возможно, меня назовут хладнокровным, но это не так, каждая нить, которую я обрубаю, отдается и во мне. Я спасаю их, пойми, ты то сможешь понять, ты не серая масса. Ты такая же, как я. Нам написано на роду повелевать этой серой массой, а как мы можем достичь повиновения? Правильно -  только кнутом.

   Последний раз, когда Афелия и ее отец были в Ануте, за три месяца до казни, она попросила одного рыбака довезти ее до Паруса. Отец был занят «важной беседой» и ничего против сказать не мог. Ветер путал волосы, орошая визжащую от восторга девочку солеными брызгами. Это было самое радостное и счастливое воспоминание маленькой Афелии, поэтому увидев в видении медальона эту самую скалу, девушка ощутила восторг, судьба снова вела ее в место, где она последний раз была счастлива. Не знак ли это, возможно отец был прав?

«Нам написано на роду повелевать этой серой массой», - Афелия улыбнулась своим мыслям. - «Отец, ты даже не представляешь, что скоро окажется у меня в руках! Заклинание всего, с ним я смогу повелевать серыми массами».

Экрия с недоумением смотрела но Афелию, девушка вела себя очень странно, то улыбалась непонятно чему, то начала радостно смеяться.

«Не сошла ли она с ума?».

Экрия повернулась к Винтеру. Но темный маг был погружен в  свои мысли и ничего не замечал. Йорика и присоединившийся к ним Рензо шли позади всех и о чем то тихо беседовали.

Рензо, выслужив предложения Винтера сразу же согласился. Впрочем, выбора у него не было, либо смерть либо сотрудничество. Зачем этот приблуда понадобился Винтеру, Экрии было невдомек. Но решения мага не обсуждались, значит Рензо им пригодиться.

«Где же ты Камилла? Почему Ник Ладро путешествует со стражниками Нартуги? Неужели ты продалась врагам империи, зачем ищешь такое страшное заклинание?»