Ожидая их, она заварила чай и села за стол, поджав ногу под себя. Она прильнула лбом к прохладному стеклу. Было уже темно, и в воздухе кружил белый легкий снег. Каток во дворе переполнен люди. Неожиданно она вспомнила мальчишку, который учил ее кататься на коньках. Наверное, он обманул ее, сказав, что живет где-то рядом, — она так больше с ним и не встретилась… Северина отвернулась от окна, глотнула чая и пододвинула к себе альбом, но не спешила раскрывать. Мысль о Киме не выходила у нее из головы. В памяти стали всплывать нелепые моменты, о которых, после их встречи не хотелось вспоминать. Но мысль предательски зацепилась за это, и память начала выдавать эпизоды падения. «Ну и неуклюжая! Как глупо я тогда выглядела...» — подумала Северина, и щеки ее вмиг смущенно вспыхнули, даже теперь, когда она совершенно одна в комнате. Она сидела и заливалась румянцем, не в силах ничего поделать с собой. Ей стало невыносимо стыдно за себя. И хорошо, что они больше не увиделись! Третий раз испытать позор — это было бы уже слишком. Спасаясь от смущения, она стала искать изъяны в мальчишке. Все-таки что-то в нем было не так... Он показался ей до жути знакомым, но она отогнала эту мысль. Действительно, она бы запомнила его… Смущение сменилось живым интересом. Она заерзала на стуле. Увидятся ли они еще?.. Хотя какая разница! Северина не нуждалась в друзьях. Ей хватало и Макса, который был неповторим со своей душевной добротой и искренностью. И ей повезло, что у нее есть такой друг.
Северина раскрыла блокнот — на нее обрушились воспоминания, как поток ледяной воды.
Первым рисунком оказался горный пейзаж — и ее мысли перенеслись в тот злосчастный день у Медвежьей горы. Северина вспомнила содержимое блокнота и не решалась листать дальше. Она часто рисовала лавину. Больше всего в этой трагедии пострадал ее отец, навсегда оставшийся инвалидом. До сих пор он прихрамывает на одну ногу, которую врачи буквально собрали по частям.
Северина отвернулась. Неприятные воспоминания заставили захлопнуть и отшвырнуть альбом, чтобы больше не вспоминать и не думать об этом. Но Северина переборола себя и продолжила рассматривать. Северина, поперхнулась чаем, когда увидела рисунок с медведем. Она внимательно рассмотрела его. Рисунок выбивавался из всего того, что было в блокноте. И не припомнила, что рисовало это...
По телевизору опять передавали погоду. Ночью обещали мягкий мороз и снегопад.
Северина потянулась. Время 17.00. Макс не звонит. Родителей еще нет. Закрыв альбом, она отправилась в комнату, поставила альбом на полку и начала собираться на улицу. Северина оделась в теплый свитер и штаны — все-таки в горах ночью холодно. Взяла с собой лишь мобильный телефон. В прихожей набросив куртку на плечи, она тщательно зашнуровала ботинки. Северина не могла найти шапку и долго рылась в шкафу, как неожиданно в замочной скважине послышался скрежет. Родители вернулись.
Дверь распахнулась, и через порог шумно юркнула сестренка. Северина подхватила ее, не дав проскользнуть мимо. Девочка удивленно посмотрела на Северину, а потом засмеялась. У сестры были голубые глаза, светлые льняные волосы, на круглых щечках ямочки. Она совсем не похожа на нее. Наверняка, вырастет настоящей красавицей. Северина покружила ее и, чмокнув в носик, опустила на пол.
Родители непонимающие улыбались.
— Что-то случилось, Северина? Радостные новости? — спросила осторожно мать.
— Нет… — пожала она плечами и устремилась к двери. Но мать перегородила дорогу.
—Куда ты?
— Макс позвал гулять.
Северина метнула взгляд к отцу. Тот, как всегда, терпеливо сжал губы в полуулыбке.
— Да пусти ты ее! И так дома целыми днями сидит!
Мать посмотрела на отца и кивнула головой.
Северина выскочила из квартиры, и через два шага уже стояла у лифта.
— А ну-ка надень! — выкрикнула мать, бросая Северине шапку. Дверь квартиры захлопнулась.
Лифта Северина так и не дождалась. Она бегом спустилась с восьмого этажа.
Холодный свежий воздух отрезвил. Северина прикрыла глаза и вздохнула. Снег падал на щеки и мгновенно таял. Постояв немного, Северина зашагала к катку.
На детской площадке звонко шумела и взвизгивала малышня. Катающихся стало еще больше. Веселый смех раздавался повсюду. «Может, сегодня какой-то праздник, а я о нем не знаю...» — подумала Северина.
Она оглядела толпу. Макса не было, его друзей тоже. Она вытащила мобильник из кармана и торопливо набрала ему. Протяжные гудки в телефоне с каждой секундой все больше ее раздражали. Макс не брал трубку. Ну и где он?! Северина со злостью сбросила звонок и спрятала телефон. Она прошла вдоль бортика и села на скамейку. Понимая, что настроение портится с каждой секундой. Надо было хотя бы взять коньки... Она уже решила вернуться домой, но тут же передумала, — мать может не отпустить ее второй раз. Она встала, подошла к бортику и стала наблюдать, как катаются другие.
— Привет!
Северина вздрогнула, услышав знакомый голос за спиной, но совсем не Макса. Она обернулась.
— Привет… — растерянно произнесла она.
Голову Кима покрывал капюшон, оттеняя бледное лицо. Настолько бледное, что она подумала, что мальчишка не здоров. Если бы не глубокая тревожная сосредоточенность в глазах... Северина поежилась — он был чем-то расстроен.
Видя ее смятение, Ким перевел взгляд на толпу и прильнул к бортику рядом с ней. Она сглотнула и нерешительно сказала:
— Я не ожидала тебя увидеть.
— Почему? — сказал он так, будто и не пропадал.
Северина хмыкнула.
— Я тебя два месяца не видела.
— Два? А разве… Не неделю? — удивленно посмотрел он на нее. И Северине вернулась изначальная мысль — он не здоров.
— Нет, два месяца. У тебя что-то случилось? — спросила она и тут же столкнулась с упорным молчанием. Выражения лица Кима было угрюмым.
Тогда, у ограды и на катке, он ей не показался таким молчаливым.
Она тоже перевела взгляд на толпу. Сказать было нечего, но ей сразу сделалось неуютно в этом хмуром молчании.
— Я сейчас катаюсь лучше, почти хорошо, — сказала она, стараясь сменить интонацию на более веселую. Ким и на это промолчал.
Она нахмурилась и начала злиться, и уже захотела уйти, как Ким неожиданно повернулся к ней.
— Жаль, что я не видел, — с запозданием ответил он.
— Меня научил мой друг Макс, — сказала она с большим нажимом, пытаясь зацепить его. — Кстати он звал меня сегодня покататься на сноуборде. Если хочешь, пошли с нами. Ты же тоже катаешься!
Но когда Ким посмотрел на нее, она поняла, что мыслями он сейчас где-то далеко и совсем ее не слушает. Это обидело Северину. Но подавить обиду она смогла, выплеснув то, что ее так тревожило все два месяца.
— Кажется, ты говорил, что живешь где-то поблизости... Но судя по тому, что я тебя больше не видела, это обман?
На удивление Северины мальчишка кивнул.
Правда Северине не понравилась. Она нахмурилась, размышляя над тем, чтобы все же развернуться и уйти…
— Хочешь, я покажу тебе, где живу? — спросил вдруг он.
Северина оглядела его, он все меньше вызывал доверия, и все больше его поведение заставляло сомневаться. Но любопытство превышало — хотелось узнать о нем больше.
— Да, — ответила Северина. — Наверное, хочу. А ты… Ты далеко живешь? К одиннадцати мне нужно быть дома.
— Не волнуйся, — неожиданно бодро ответил Ким.
Северина шла за мальчишкой по улицам. А потом они и вовсе покинули город, все дальше отдаляясь от него. Когда они подошли к трассе Северина забеспокоилась. Фары машин периодически освещали их. Проезжавшие мимо автомобили обдавали снегом. До леса стало рукой подать. Северина обернулась — городок стал крохотным. Улицы освещались гирляндами фонарей, придавая городу праздничный вид.