Вечером, когда Ману уже был не в силах выносить замкнутого пространства, он отправился в сад с Лияной подышать воздухом. К тому же он промерз до костей в этой комнате — и теперь отогревался на солнышке у фонтана в компании любимой.
— Марина очень заботлива к Киму. Как будто бы он ее ребенок. Ой... Я не это хотел сказать, — тут же поправил он себя. — Я имею в виду…
Лияна засмеялась. Ману обожал этот смех.
— Ну, почти. Так и есть.
— В смысле? — не понял Ману.
— Все очень просто. Когда мать Кима погибла, а Змога отослали в крепость, отец настоял на том, чтобы Аким переехал к нам. Ведь ему была необходима материнская забота. Тем более они с Мартой одногодки — и мама его воспитывала как своего сына.
Ману удивленно повел бровью.
— Даже и не знал... — растерянно сказал он.
— Откуда тебе знать? Когда тебя призвал Царимир, Акиму как раз было около четырех лет. Я помню его еще маленьким. Он не был похож на хладовея. Сначала все так и думали, что он солнцевей. Пока в нем не начала проявляться Сила. А до этого момента мама так и называла его — солнышко, — Лияна задумалась, потом добавила. — Она очень обрадовалась, что Аким приехал за столько лет первый раз... Они с Мартой играли вместе вот в этом саду. Просто он этого не помнит.
«Вот оно что!» — вдруг осенило Ману.
— Тогда понятно, что Марта его отлично помнит! И решила пошутить над ним.
Лияна нахмурилась, посчитав его шутку неуместной. Она все еще злилась на сестру.
— Царимир забрал Акима, когда сила хладовея начала проявляться в мальчике. Ему стало плохо здесь, — Лияна замолкла и, похоже, больше не собиралась ничего рассказывать.
Ману перевел взгляд на фонтан.
— И вот я опять узнаю чью-то тайну... — с грустью сказал он.
Лияна улыбнулась.
— Это не тайна.
Ману притянул ее к себе, поднес руку к лицу, коснулся острого подбородка и наклонился...
— Что это вы тут делаете?!
Лияна ахнула и подскочила на месте.
— Марта!!! — гневно выдохнула она, сжимая кулаки.
Марта насмешливо сморщила нос.
«Ну и наглая же эта девчонка!» — убедился Ману в который раз.
— Тебя Арий ищет, — сказала она дерзко Ману, почувствовав явное превосходство над ним. Ману почему-то вспомнил Северину — теперь он больше симпатизировал ей.
21 Побег
Чудовищно хотелось пить. Я забился в кашле. Грудь сотрясалась и полыхала огнем. Казалось, что мое тело соткано из боли. Я вспомнил, как летел с дерева... «Спина...» — застонал я. Ману... Он должен прийти...
Чья-то сильная рука сжала плечо. Другая бережно подняла голову — и ко рту прильнула ледяная вода. Она проваливалась внутрь, гася раскаленную лаву. Я поперхнулся, но выпил все до последней капли и попросил еще. Только вслух не получилось этого сделать, но мольба была услышана, — и губы снова обожгло прохладой.
Послышались чьи-то перешептывания, всхлипывания. Я разлепил глаза. Свет ударил и заставил прищуриться. Надо мной незнакомые лица... Какая-то темноволосая женщина, старик... «Арий!» — тут же отозвалось в памяти.
— Лежи... — мягко сказал он. Эта мягкость подкосила — и я рухнул на влажные подушки.
Огорчение в его глазах взволновало меня. Спросить, что случилось? Но не было сил пошевелить губами. Арий положил руку на лоб, не давая подняться. Его ладонь показалась неизмеримо тяжелой, но прохладной, — и это принесло покой. Проделанные усилия вызвали упадок сил. Я закрыл глаза и провалился в темноту.
Через некоторое время меня разбудила та же дикая жажда. Я потерял ощущение времени и не мог понять, был ли это день или ночь, а, может быть, и вечер... Я жадно глотал воду, поднесенную кем-то, и чувствовал каждое ребро, подпиравшее легкие. Больно дышать. В глазах потемнело, но я отчаянно не хотел опять проваливаться в бездну, — и вцепился за край сознания, упираясь взглядом в высоченный потолок, где переливалась стеклянная мозаика в форме звезды. Сбоку дрогнул женский голос. «Марина», — узнал я.
— Валемира нет уже второй день! Арзу разводит руками. Если он не придет, нужно выхаживать... Прошел день — это много. Кости срастутся неправильно... — голос затих. И я понял, что она плачет. Я чуть повернулся в ее сторону. Угадал.
— Зачем Валемир? — спросил я осипшим голосом, слыша собственный хрип. Меня пробрал страх. Впервые я испугался смерти. Мне не хотелось умирать. Я хотел спросить, что со мной, но поперхнулся. Что-то мешало говорить, и я откашлялся.
Марина обратила ко мне медные глаза, полные тревоги. Под ними пролегли голубые тени. Она протянула руку, коснулась теплыми ладонями лица. Мелкая дрожь в пальцах осталась на моей щеке надолго. Я понял, что ее омрачало, — я почти не чувствовал ног и с трудом шевелил пальцами рук.
Я лежал под цветастым одеялом на широкой кровати. Углы комнаты подпирали рельефные колонны, стены были расписаны узорами и завешаны балдахинами. Под куполом струились тонкие нити света. Значит, сейчас день...
— Где Ману? — спросил я еле слышно.
Во рту стоял кислый вкус настоя шиповника и еще каких-то трав. Я провел языком по губам, покрывшимся коркой. Арий посмотрел куда-то в угол. Краем глаза я уловил движение тени на полу.
Веки сами собой опустились, и на меня тут же навалилась непомерная тяжесть. Я погрузился в мир, где в одиночку боролся с огнем. Пламя вспыхивало по кругу, сужая у горла кольцо. Стон потихоньку умолк.
Когда открыл глаза, в комнате уже было темно. На стену падали колышущиеся тени от крон деревьев, слышался шелест листьев. Я начал вспоминать, что произошло. Где Царимир? Я вспомнил подслушанный разговор Вестара, отца, пытающегося предостеречь меня... Но мысли не хотели соединяться в одно целое. Я не мог сосредоточиться, сотрясаясь от слабости. По спине словно били молотом, раздалбливая кости.
Неожиданно надо мной блеснули черные глаза. Как и всегда, по лицу Ману невозможно было определить, о чем он думает.
— Где Царимир? — прошептал я чуть слышно. На большее не хватало сил.
— Прошлой ночью уехал в Ордон, — сказал он с неохотой.
— Уехал?..
— Да, уехал. На город напали, — вздохнул Ману, избегая моего взгляда.
— Вестар... — начал я и закашлялся, не договорив.
— Тише ты, — цыкнул Ману.
Затем он посмотрел на дверь, склонился надо мной и тихо продолжил:
— Вестар сегодня вечером отправился на помощь Царимиру. Так что все в порядке.
Меня пробил кашель, легкие заклокотали. Попытка заглушить кашель украла последние силы. Новость о Царимире шокировала — и внутри все заледенело от страха.
Ману побледнел и торопливо заговорил:
— Царимир сказал, что скоро вернется. Придется его подождать... Да куда ты?! Лежи!
Он надавил мне на плечо, и я обессилено откинулся на подушку.
— Ты что делаешь, дурак?! Хочешь, чтобы я Ария позвал?! — зашипел он, разозлившись.
— Вестар убьет его!
— Кого?
Я сжал зубы, выжидая, когда немного стихнет боль в спине, и заговорил:
— Мне помог отец... Вернемся в лес! Я нашел посох. Отнеси меня туда. Нам нельзя здесь оставаться. Вестар и Арзу заодно!
В ответ тишина. Я посмотрел вверх, ища глазами Ману. Неужели ушел?!
— Нет.
Я не собирался смиряться с его отказом, который вызвал острую обиду. Вместе с этим душили собственная беспомощность и злость.
— Тогда катись отсюда! — выпалил я со злостью.
В горле стал ком. Я сглотнул, подавляя слезы.
Сознание затуманилось. От перенапряжения голова отказывалась соображать. И я стал медленно опускаться в огненную пропасть. О Силе я и вовсе не думал. Если я собственное тело не могу себе подчинить, что говорить о ней.