Протиснувшись среди бочек, мы прошли через пахнущие плесенью тулупы. Наткнувшись на стену, Ману с усилием отворил дверь. Из темного проема сквозило. Пригибаясь, чтобы не удариться головой о притолоку, мы проникли в узкий коридор. Какое-то время мы шли в полной темноте. Я попытался воздействовать на посох, чтобы немного осветить путь, но он не отзывался. Миновав коридор, мы зашли под арку, освещаемую факелом. Здесь воняло прелым сеном и крысами. Мы осторожно прокрались к лестнице. Я хотел спросить, сколько же узников держат здесь? Но так и не спросил, потому что знал... Я чувствовал их присутствие за толстыми каменными стенами. Меня объяли одиночество и смертельная тоска. Я знал, что в основном здесь были заточены заклинатели, которые нарушили закон. По замку ходили слухи, что заключенным отрезали пальцы, чтобы они не могли держать посох. Такое жестокое обращение предложил Арзу, чтобы запугать народ. Интересно, а Царимир отдавал такие приказы?!
Узники почувствовали наше присутствие. И я тут же защитился. Я не решался заговорить с Ману об этом, опасаясь быть услышанным, и тихо следовал за ним. Мы взбежали по каменным ступеням. Посох неожиданно вспыхнул, озаряя коридор. Ману обернулся.
— Зачем ты?
— Он сам, — ответил я растерянно.
Быть может, посох почувствовал мою нарастающую тревогу. Еще немного — и я встречусь с живым отцом, а не с видением!
Откуда-то из подземелья раздался душераздирающий крик. Оглушительный рев сотряс стены. Это было настолько неожиданно, что я выронил посох, закрыв уши. Меня оглушило от перепада давления. Нас пробрал чудовищный страх. Когда рев прекратился, Ману потянул меня за собой наверх. Я схватил посох и как обезумевший побежал по ступеням вслед за Ману. Страх подхлестывал. Опасность гнала вперед.
— Что это? — выдохнул я.
— Не знаю, но лучше нам не останавливаться, — ответил Ману.
Я ни разу не обернулся, боясь увидеть погоню или того, кто издавал чудовищные вопли. Чтобы это ни было, нужно спешить.
Оказавшись в замкнутом помещении, мы перевели дух. В кромешной тьме Ману наощупь затворил дверь. Железный засов лязгнул — и по комнате прокатился грохот. Совсем рядом, через стену, были камеры узников. Преступников и убийц. Я остро чувствовал их страдания и муки. Возможно, они тоже слышали рев и испытывали страх. Это вытягивало из меня Силу, больше чем мои собственные чувства. Я устал — и посох в моей руке стал тускнеть. Все мои самонадеянные попытки противостоять Вестару рушились.
— Куда дальше?
— Да пришли уже... — Ману указал куда-то в темноту. Его испуганный вид не соответствовал уверенному голосу. Ману трясло, его дыхание от беспрерывно бега и страха все не могло выровняться. Он настороженно прислушался.
В тусклом свете посоха я разглядел в стене выложенную из грубого камня арку, а в ней железную дверь.
И тут я почувствовал приближение чего-то чуждого. Мой страх говорил все без слов... Импульс, исходивший от двери, в которую мы только что вбежали, толкнул меня к арке. Я, не раздумывая, кинулся к двери, лихорадочно дернул ее. Не помогло. Я дернул сильнее. Безуспешно. Ману непонимающе уставился на меня. Он не догадывался, что происходит. А мой страх перед неизвестным убивал слова. Ключи... Я бросился шарить по стенам в поиске ключа. Я не знал, кто приближается к нам. Какая-то неведомая Сила, не похожая на Силу заклинателей, гораздо больше. И знал одно — с ней мне не совладать. Это не было узником, и даже воином... Что-то давило мне на грудь и сотрясало изнутри. К нам приближалось что-то огромное и свирепое. Я невольно сжал посох. Он начал яростно светиться, освещая большой зал. Стены оказались голыми. Да и вообще здесь присутствовало всего лишь одно старое массивное кресло.
Удар в стену заставил нас содрогнуться и застыть. Последовал еще один, более сильный и настойчивый... Ману побледнел и вжался в стену. Дверь трещала под непрерывными ударами. Меня охватил леденящий страх. Я вздрагивал вместе с встряхивающимися стенами. В голове была одна мысль — мы в ловушке. Удары не прекращались. Камни начали лопаться, и от двери поползли длинные трещины. Ужас сдавливал горло и оглушал. Стена постепенно рушилась. Я наблюдал, как сыпались камни и все думал, кто же может обладать такой свирепой силой. Ману скользнул к двери и попытался отпереть ее. Это заставило меня опомниться.
— Держи! — крикнул я, бросая ему посох. Он подхватил его.
Я выхватил лук и моментально натянул стрелу. Ману прильнул к двери, прижимая к груди еще меркнущий посох.
Стена посыпалась, а дверь со скрежетом отлетела в сторону. Огромная тень скользнула внутрь.
Пыль осела — и я увидел рогатую голову. Чудище задрало морду и люто заревело. Внутри все задрожало, словно на землю с небес посыпались огромные камни. Если бы тут были стекла, они бы разбились от невыносимого давления.
Ману выронил посох и зажал голову. Сердце остановилось. На нас свирепо смотрели налитые кровью глаза. Страшный зверь мордой напоминал оленя или лося с множеством массивных рогов. Но во всем остальном это был волк размером с крупного буйвола. Нет, двух буйволов. Свирепая тварь вселяла ужас до самого нутра.
Я сглотнул. Онемевшие руки все еще сжимали стрелу. Пальцы сковало чужой волей. Я засомневался, что смогу их подчинить себе и разжать. И вдруг осознал, что не принадлежу самому себе.
Зверь заклокотал и захрипел, словно забился мокротой. Он походил на давно окоченевший труп. Тягостное ожидание предвещало мало хорошего и лишь усиливало ужас. Я чувствовал себя так, словно мою душу поймали пропитанные ядом сети, и мое тело неожиданно стало существовать отдельно от меня. Сети стали стягиваться и сжимать меня. Стало невыносимо тоскливо. Я почувствовал себя брошенным. И одновременно пробралось отвращение к себе и жизни. Я опустил лук и зашагал вперед, но мое тело по-прежнему стояло на месте. Я сначала не понял, как такое возможно, и удивленно посмотрел себе в спину. Отголоски разума взывали ко мне. Надо срочно что-то предпринять. Но меня будто пригвоздили. Я стоял и смотрел, как иду к чудовищу. И то, что было впереди, стало вдруг реальней, чем то, что оставалось позади. Мое тело и моя душа разъединились.
Волк раскрыл пасть, продемонстрировав ряд острых клыков. Желтые слюни густо потекли вниз. Зверь потянул рогатую голову ко мне навстречу, продолжая гипнотизировать. Я вновь и вновь пытался сбросить хватку и остановиться. Мне словно снился кошмар, и я отчаянно хотел проснуться, задвигать руками и ногами... Но я будто окаменел. Тогда я сделал еще одно усилие, приказав себе и заставив непослушные ноги сдвинуться с места. Я что-то задел. Посох вдруг вспыхнул и вернул меня обратно с такой силой, что я вздрогнул.
Чудовище всхрапнуло, ощетинилось и ринулось в атаку. В следующий миг я выпустил стрелу. Острие полыхнуло и вонзилось чудовищу в шею. Волк взвыл, все четыре лапы подогнулись. Это подарило нам несколько секунд жизни. Возобновив способность контролировать себя, я схватил посох, пустился к Ману и толкнул его к разрушенной двери. Он безвольно подался в сторону.
И вдруг в мою спину вонзились широкие острые когти. Зверь столкнул меня на пол распоров когтями плечо. Рухнув, я больно стукнулся носом об каменные плиты. В глазах потемнело, и теплая струйка крови хлынула из носа. Рядом со мной полыхнул посох. Я молниеносно схватил его, перевернулся на спину и ширнул им в волка. Посох врезался во что-то твердое. Боль от удара отдалась в плечо. Я угодил ему в челюсть и размозжил пасть. Волк дернул мордой, разбрызгивая слюну. Я вскочил на ноги и ринулся обратно к двери, увлекая Ману за собой. Рассвирепевший зверь кинулся за нами. Из шеи торчала стрела, шерсть в этом месте взмокла, глаза налились кровью. Он разинул пасть. Я увидел множество рядов острых зубов, как у акулы. Зверь клацнул ими, и на камни упала белая пена, оставив желтые следы. Волк с ревом кинулся на нас, выставив рога вперед. Все что я успел сделать — это подступить к Ману и вжаться в стену. Я вскинул руки, закрываясь от неизбежного удара. Но знал, что это не спасет.