Ты — здесь, — сказала Ферн и взяла подругу за руку. — И это очень важно. В любом случае организовывать — моя работа. Все это — как спустить судно на воду. Свадьба Ферн — дань сельскому представлению о шикарной жизни. Надеюсь, дождя не будет.
Серый день сменялся мрачным вечером. На горизонте сгрудились облака. Если свет и искал хоть какую–нибудь щелочку, чтобы объявить о заходе солнца, то ему не удалось найти ни одной. Гэйнор внезапно ощутила подавленность. Все предсвадебные приготовления, которые казались ей легкомысленными и почти гротескными, после того, что случилось предыдущей ночью, представлялись дурным предзнаменованием, чем–то смертельно опасным, стремящимся к невообразимому моменту кульминации. Разум говорил ей, что завтра все пойдет соответственно намеченному плану, Ферн выйдет замуж и сюрреалистический мир, дыхание которого она почувствовала, исчезнет. Но в наступающих сумерках ее сердце дрогнуло, перед ней предстали бесконечные часы тьмы. Она знала, что надо улучить момент и пересказать Ферн то, о чем говорил Рэггинбоун, предупредить ее, но появился Робин, и удобная возможность была упущена.
Нервничаешь? — спросил Робин у дочери.
Немножко. — Тусклое спокойствие Ферн не допускало никаких расспросов.
У тебя все будет хорошо. Маркус очень славный парень. Немного староват для тебя, но… — Он замолчал, несомненно припомнив список тем, которых Эбби не велела касаться.
Ферн озорно улыбнулась:
— Мне нравятся те, которые постарше. Это мой эдипов комплекс.
Робин усмехнулся, почувствовав облегчение, и они пошли в дом.
Ферн отказалась от идеи девичника дома, и Эбби предложила пообедать в каком–нибудь ресторане или местном пабе, но в суете дня никто не позаботился заказать места.
Если вы не возражаете, — решительно заявила Ферн, — я хотела бы поехать куда–нибудь с Гэйнор и просто поговорить. Это не будет именно девичником — никакого кудахтанья, — обычный спокойный ужин вдвоем с подругой. Согласны?
Я — с удовольствием, — ответила Гэйнор.
По рекомендации Уилла они заказали столик в «Зеленом человечке», пабе в получасе езды от дома. Гэйнор взяла ключи от машины, так что Ферн могла позволить себе выпить, и Уилл нарисовал им план, как ехать. Лугэрри, которая весь день игнорировала Йоду, забралась в машину, собираясь их сопровождать, но Ферн отказалась брать собаку с собой.
В ресторанах не любят, когда приезжают с животными. С нами все будет в порядке.
Погода неважная, — заметил Уилл. — Похоже, надвигается буря.
Вот и хорошо, — сказала Ферн. — Мне нужна буря. Это как раз по моему настроению.
Рэггинбоун сказал…
Он слишком много разговаривает.
Странное, почти бессознательное состояние охватило Ферн. Эта бессознательность родилась не из приподнятого настроения, а от пустоты, когда последние мосты сожжены, последний спасательный жилет утонул, а впереди маячит будущее, в котором нет лазейки, чтобы из него выскользнуть.
Когда Гэйнор выехала из долины Ярроу, внезапно налетел ветер, толкая их машину, как спичечный коробок. В разрывах облаков виднелся следующий слой туч, громоздившихся огромными башнями. Одна туча была похожа на борца сумо, она нависала над головой, и из ее громадного брюха уже готов был пролиться дождь.
Это выглядит устрашающе, — сказала Гэйнор. — Может быть, следовало остаться дома.
Это выглядит великолепно, — возразила Ферн, и Гэйнор, искоса глянув на подругу, увидела в ее лице что–то дикое.
Так что же говорил Рэггинбоун? — после не долгого молчания спросила Ферн.
Гэйнор стала рассказывать, стараясь ничего не пропустить, но реакция Ферн была весьма неожиданной.
Остерегайтесь Мартовских ид, — легкомысленно произнесла она. — Или Апрельских, в данном случае, если в апреле есть иды. Решается ваша судьба. Рэггинбоун постоянно твердит об этом — это его любимая тема. Судьба. Судьба. Возможно, на мою свадьбу пожалует Эзмордис и поразит всех напыщенной речью. Сверкающим взглядом окинул он праздник — все гости затихли, как малые дети. Затихли и ждут от него наказанья: Эзмордис один всем владеет на свете.
Я думала, что называть его имя — опасно?
Так говорят. Эзмордис. Эзмордис! Пусть он придет.
Остановись, — сказала Гэйнор. — В машине ему не хватит места.
Извини. Ничего днем не ела, выпила слишком много джина, где было слишком мало тоника. Я стану лучше, когда поем.
«Она вовсе не пьяная, — подумала Гэйнор, пытаясь справиться со страхом. — Она обречена…»
Первый шквал рванул еще прежде, чем они добрались до паба. К счастью, Уилл все очень хорошо объяснил, и Гэйнор легко нашла дорогу к ресторану, хотя его можно было заметить только лишь по свету цветных фонариков, просвечивавших сквозь сплошную пелену ливня. Гэйнор поставила машину на стоянке, и они побежали ко входу. Оглядывая зал, Ферн сказала: