— А это так?
— Нет.
Она подняла бровь.
— Ты знаешь, где она?
Я покачала головой.
— Это так не работает. Я не могу искать людей.
— Но люди могут найти тебя, — ответила она. — Как ее зовут?
— Кайли Ниланд. — Я понимала, что Адрианна пытается сделать. Хочет увидеть, смогу ли я призвать девочку. — Не думаю, что могу призывать кого-то незнакомого. Если бы могла, то нашла бы свою биологическую маму много лет назад.
— Я слышала об этом ребенке в новостях утром. Что ты собираешься делать? Скажешь, что знаешь, что она жива?
Адрианна просто рвала свою салфетку на кусочки.
Все утро я задавала себе тот же самый вопрос.
— Это вызовет только еще больше вопросов, на которые у меня нет ответов. Адрианна, думаю, я серьезно напортачила в своей идеальной работе.
Она на секунду задумалась.
— Или ты просто найдешь способ хорошо сделать свою работу. — Она понизила голос. — Слоан, какова цель быть тем… кем бы ты ни была, если не использовать это для помощи людям?
— Такие новости люди не всегда хорошо воспринимают. Я даже не могу заставить своих родителей мне поверить. Ты знаешь это, Адрианна.
Подруга кивнула.
— Но что теперь делать? Держать рот на замке, хотя ты единственная, кто знает, что маленькая девочка еще жива?
Я крепко зажмурилась.
— Вот поэтому у меня и болит голова.
Ее брови сошлись на переносице.
— Не хочу показаться стервой или чем-то похожим, Слоан, но, думаю, ты довольно эгоистична. Мы говорим о ребенке. У тебя есть возможность ей помочь, но ты беспокоишься о том, что тебе начнут задавать вопросы.
Она была права.
— Знаю. Это совершенно эгоистично. Просто из-за этого возникнет много неприятностей, с которыми я вряд ли готова иметь дело, — сказала я.
Она ухмыльнулась.
— Бедняжка. — Подруга наклонилась вперед. — Ты готова иметь дело с чувством вины, которое почувствуешь, если маленькая девочка умрет, а ты ничего не сказала?
Я ненавидела, когда Адрианна оказывалась права.
После обеда я взяла отгул и вернулась в тишину своего дома. Растянулась на белом диване из Pottery Barn[2], который был модным и стильным, но совершенно неудобным. Пытаясь расслабиться, я сбросила черные лодочки и прикрыла глаза рукой.
Детали похищения Кайли снова и снова вставали у меня перед глазами. Я представила куклу Спящей красавицы, брошенную на дороге, и поняла, что Натан Макнамара был лучшим манипулятором, чем я когда-либо могла стать. Затем взяла свой сотовый, нашла его номер и отправила единственное сообщение.
«Она жива. Слоан».
Ответ пришел меньше, чем через десять секунд.
«Где ты?»
Когда я не ответила, он попытался дозвониться.
Я сбросила и написала еще одно сообщение.
«Я не могу больше ничем помочь. Клянусь, это все, что я знаю».
Я не солгала Адрианее. У меня нет возможности найти девочку, даже если бы захотела. Я не была всеведущей и не могла увидеть ничего, что не видел детектив. Могу только внести еще больше беспорядка, именно поэтому решила держаться подальше от чужих дел. Я не подхожу на роль героя.
Того немногого, что я могла предложить, было явно недостаточно для хорошего детектива. Через двадцать минут в дверь позвонили.
Деревянный пол холодил мои голые ноги, когда я прошла через комнату в прихожую. Я распахнула входную дверь и прислонилась к ней головой.
— Ты разыскал мой домашний адрес?
— Я могу войти?
Бейсболка Натана все еще была надвинута на глаза, но все равно стало заметно, что они налиты кровью из-за стресса и недосыпа.
Закатив глаза, я посторонилась.
— Располагайся.
Не совсем так я представляла первое приглашение Натана Макнамары в мой дом. Чувствовала себя преступницей, наблюдая, как он вытирает ботинки о коврик.
— Натан, я же сказала, что не могу больше ничем тебе помочь. Я знаю только то, что Кайли еще жива.
Он последовал за мной к дивану и сел рядом.
— Ты не знаешь, где она?
Я скрестила руки на груди и прищурилась.
— Ты понимаешь мой вариант английского?
Он сжал кулак, стиснул челюсти и на долю секунды зажмурился, прежде чем в отчаянии поднять обе руки.
— Неужели ты не можешь хоть на секунду поставить себя на мое место? — Натан почти кричал.
— А ты? — выплюнула я в ответ. — Ты продолжаешь совать свой нос не в свои дела!
Он ткнул большим пальцем в центр своей груди.
— Это моя работа!
Я подняла руки вверх.
— Я не свидетель! Вообще не имею к этому никакого отношения и не хочу иметь! Ты связываешь свои надежды и мечты найти этого ребенка с моим чувством, которое я не могу объяснить даже себе, тем более тебе, или судье, или чертовым СМИ!